Прошло двадцать лет с тех пор как на свет появилась Всемирная паутина. В конце 1990 года Тим Бернерс-Ли написал первый в мире веб-сервер и первый в мире гипертекстовый веб-браузер, названный знакомым сегодня каждому сочетанием букв WWW. Двадцать лет — это поколение. Выросли дети, для которых Интернет — это не техническая новинка, а часть жизни. Стали взрослыми те, кто на нужные для входа в сеть кнопки научились нажимать раньше, чем разговаривать. Выросло поколение Интернета.

Технологии, входя в нашу жизнь, изменяют ее самым радикальным образом. Социальные изменения заметны невооруженным глазом: возникают новые профессии и исчезают старые — где сейчас таперы и фонарщики? Отдых и развлечения меняются еще быстрее.

Более глубоким и менее заметным является влияние технологий на навыки и привычки человека, а через них — и на его представления о мире и о себе. Гете считал железные дороги важнейшим фактором самосознания немецкой нации. Радио, а затем телевидение дали возможность понимания природы времени и пространства лучше, чем философские аргументы Канта.

Так каков он, человек Интернета?

Рамбам писал о мессианских временах, когда общественная и личная жизнь человечества достигнет совершенства. Идеал этот — это идеал учебы: «Не будет у мира другого занятия, кроме как постижение Всевышнего»

Первое, что бросается в глаза — информированность современного человека. То, что раньше было вотчиной узкого специалиста, сейчас доступно любому школьнику. Ограниченность информации была на протяжении многих веков проявлением рока и судьбы. Если бы Эдип мог провести генетическую экспертизу, он не женился бы на собственной матери. Джульетта с Ромео, вовремя обменявшись SMS, упешно обвели бы родителей вокруг пальца и зажили счастливо. Да и семья Мнишек, изучив в Википедии статью «Угличская трагедия» (снабженную предупреждением «статья временно заблокирована из-за войны правок»), вряд ли связалась бы с Отрепьевым.

Доступность знания меняет отношение к нему. Когда-то в любом учереждении существовала ключевая фигура работника, который «знает все». Его терпели даже когда польза для дела от него была минимальной, поскольку вот это знание всего — накопление информации, необходимой по данной специфике — оказывалось в учрежденческой жизни сильным оружием, против которого не существовало защиты. Фигура эта постепенно уходит в прошлое, поскольку складирование знания перестает быть прерогативой человека, а на смену накоплению приходит умение находить и применять информацию. На первый план выходит способность учиться и анализировать, а не запоминать. В академическом мире умение украшать лекцию точными деталями теряет былой блеск. Студенты сами гуглят подробности, и не являются редкостью случаи, когда профессор просит у слушателя посмотреть в Интернете точную дату или формулу. Его интеллектуальное превосходство над студентами состоит не во владении набором фактов, а «в том, что остается, когда все выученное уже прочно забыто».

Слоган приобрел власть над фактом, на первый план выходит подача, а не суть сообщения, и рейтинг, который оно завоюет. Постепенно грубая сила выходит из консенсуса. «Право сильного», всего лишь несколько десятков лет тому назад очевидное, перестает быть нормой.

Обучаемость, способность к усвоению материала — вот сильные качества профессионала, вышедшие на первый план в современном мире. Почему меня так интересует именно этот аспект влияния Интернета среди разнообразных других? Потому, что мир благодаря ему приближается к идеалу, описанному в свое время Рамбамом (Маймонидом). Он писал о мессианских временах, когда общественная и личная жизнь человечества достигнет совершенства. Идеал этот — это идеал учебы: «Не будет у мира другого занятия, кроме как постижение Всевышнего». Важно оговориться, что для Рамбама постижение Всевышнего не означает занятий исключительно теологией и метафизикой. С его точки зрения, исследование устройства мира и законов природы тоже являются постижением Всевышнего, а совершенный разум должен привести человека к вере. С последним утверждением не все согласятся, поскольку разум принято считать антиподом веры, но при этом вряд ли кто-то станет спорить с утверждением, что интеллектуальные занятия возвышают человека. И хотя любое правило имеет исключения, то, что потенциал государства во многом определяется образовательным уровнем его граждан, на сегодняшний день понятно всем.

Время, в которое мы живем, имеет большие преимущества перед прошлыми веками и даже десятилетиями. В том числе из-за того, что это время торжества свободы информации. Понятно, что доступность информации не является спасением от всех бед. Проблемы, стоящие перед современным поколением, заключаются, зачастую, не в расширении области знаний, а в правильной их трактовке и анализе.

Слоган приобрел власть над фактом, на первый план выходит подача, а не суть сообщения, и рейтинг, который оно завоюет. Постепенно грубая сила выходит из консенсуса. «Право сильного», всего лишь несколько десятков лет тому назад очевидное, перестает быть нормой. Это выражается в том, что террористы стараются представить себя в глазах публики жертвами. Верно, что пока торжествует лицемерие. Но, с другой стороны, можно сказать, что мы видим признание де факто — пусть в качестве военной хитрости — новых ценностей.

Интересным примером победы духа над материей была информационная война вокруг событий в Южной Осетии в 2008 году. Постоянный поток информации о происходящем остановил кровопролитие и оказался сильнее танков.

Часто можно слышать справедливые слова об опасностях и вреде Интернета, особенно для детей, для которых свободный доступ к информации оборачивается нежелательными зрелищами и контактами. Мировая сеть полна инструкциями для начинающего террориста и практическими советами, как без последствий избавиться от жены/мужа/тещи/свекрови. Все так. Все верно. Надо соблюдать технику безопасности. Так уж устроен наш мир, что любая вещь, приносяшая пользу, может принести и вред. Мы говорим о позитивном потенциале и влиянии, заложенном в Интернете, а не о нежелательных побочных эффектах.

С одной стороны, мы являемся очевидцами широкомасштабной интернетной борьбы с «жидомасонскосионистским заговором», с другой — антисемит и еврей оказывается участниками общего действа, вместе создают всемирную информационную реальность.

И здесь важно еще одно свойство Сети. Она объединяет всех пользователей. Это значит, что использующие ее для озвучивания самых экстремистских точек зрения при этом неизбежно (хотя бы из любопытства) знакомятся с позицией оппонента. И здесь происходит противоречивый, на первый взгляд, процесс. Виртуальный непримиримый антагонизм сопровождается смягчением напряженности в реальности. С одной стороны, мы являемся очевидцами широкомасштабной интернетной борьбы с «жидомасонскосионистским заговором», с другой — антисемит и еврей оказывается участниками общего действа, вместе создают всемирную информационную реальность. Оба они юзеры. Оба они жители «глобальной деревни». Этот термин придумал Маршалл Маклюэн задолго до появления Интернета для объяснения результата смены материальных средств коммуникации на электронные. Явление это, разумется, не ограничиватся еврейским вопросом, его можно проследить практически во всех конфликтах и противоречиях.

И в этих процессах можно разглядеть (хоть и в самом зародыше) продвижение в сторону мессианского идеала, взятого на воружение западноевропейской цивилизацией. Идеал этот сформулирован еврейским пророком Ишаягу (Исайей), на пророчество которого опирался Рамбам в приведенном выше высказывании.

«…И перекуют они мечи свои на орала, и копья свои — на садовые ножницы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать».

Слова эти начертаны на памятнике, стоящем у входа в штаб-квартиру ООН, и воплощение их в жизнь все еще остается общечеловеческой задачей. Интернет приблизил нас к ее решению.

       

Автор о себе: Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика  важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался. Мнение  редакции и автора могут не совпадать