В прошлой попытке договориться (в 2000 году) камнем преткновения оказалась Храмовая гора. Сейчас мы знаем, что Арафат вовсю готовился к интифаде, поэтому неудивительно, что он был рад поводу отказаться от переговоров. Но почему Эхуд Барак, левый политик, сказавший однажды, что, будь он палестинцем, включился бы в их освободительную борьбу, почему он, готовый уступить ради мирного договора очень многое, вдруг уперся, заявив, что полностью от прав на Храмовую гору Израиль отказаться не готов?

 

В Коране Иерусалим не упоминается вообще, и лишь более поздние источники связывают сон Магомета с горой, а только после построения на горе мечети «Аль-Акса» в VIII веке она приобрела в исламе статус третьего по святости места

Трагическим образом Храмовая гора стала отправной точкой и нынешних переговоров. Самолет премьер-министра Нетаниягу был еще на пути в Вашингтон, когда южнее Хеврона были зверски убиты четыре еврея, да отомстит Всевышний за их кровь. Среди убитых была семья Имас, Ицхак и Тали, приехавшие двадцать лет назад из России. Имя Ицхака было прочно связано с борьбой за восстановление еврейского присутствия на Храмовой горе.

 

Чтобы разобраться в особом статусе Храмовой горы нам надо углубиться в историю. Здесь, казалось бы, счет простой. Для евреев Храмовая гора — важнейшее место, освященное со времени сотворения мира, связанное с именами Авраама, Ицхака, Яакова, Давида и Шломо, место Первого и Второго Иерусалимских Храмов — и место для будущего Третьего Храма. В Коране Иерусалим не упоминается вообще, и лишь более поздние источники связывают сон Магомета с горой, а только после построения на горе мечети «Аль-Акса» в VIII веке она приобрела в исламе статус третьего по святости места.

 

Но в политике выдвигаются на первый план более актуальные представления, и ими руководствовался, по-видимому, Эхуд Барак, и о них придется помнить Нетаниягу и Абу Мазену.

 

Не все знают это, но гора Сион, с которой связано и название политического движения за возвращение евреев на свою землю, — это танахическое название Храмовой горы. Гора, носящая в наше время название Сион, стала именоваться так лишь во времена византийского владычества — возможно, из-за ошибки в христианском переводе Танаха. Хотя Сион — это в Танахе также и название Иерусалима, до освобождения Храмовой горы (и современной горы Сион)   бытовало выражение «сионизм без Сиона». Однако, одно дело быть еврейским государством, еще не достигшим своего Сиона, и совсем другое — подписаться под отказом от него.

 

Именно религиозные конфликты носят наиболее глубинный характер. Эта мысль воодушевляла лет сто назад воинствующих атеистов в самых разных странах. Но оказалось, что там, где они достигли успеха и покончили с религиозным самознанием, народ лишился осознания себя

Палестинское национальное самосознание было реакцией на успехи сионизма. Поэтому неудивительно, что один из создателей его идеологии, иерусалимский муфтий Хадж Амин аль-Хусейни, союзник Гитлера и дядя Арафата, приложил большие усилия для сосредоточения палестинского национального самосознания на вопросе Храмовой горы. Образ сионизма, как подкопа под мечеть «Аль-Акса», стоящую на Храмовой горе, постоянно встречается как в пятничных проповедях в мечетях, так и в палестинской литературе. Потому так легко было разжечь агрессивность арабов в 1996 году, когда недалеко от Храмовой горы были открыты для посещения туристами подземные туннели Хасмонеев. Это лишний раз показало, насколько для арабского мира чувствительно все, связанное с Храмовой горой.

 

Арабо-израильский конфликт в последнее время приобретает все более отчетливую религиозную окраску. Может быть правы те, кто видят в вере и религии источник войн и конфликтов в мире? Видимо, правда в том, что именно религиозные конфликты носят наиболее глубинный характер. Эта мысль воодушевляла лет сто назад воинствующих атеистов в самых разных странах. Но оказалось, что там, где они достигли успеха и покончили с религиозным самознанием, народ лишился осознания себя.

 

У евреев же, как обычно, все непросто. Храмовая гора — это святыня, но именно из-за ее святости еврейский закон запрещает подниматься в наше время на Храмовую гору. Не вдаваясь во все тонкости, поскольку в разные периоды еврейской истории встречались и другие точки зрения (и существуют поныне), важно, что, когда в конце XIX века был снят запрет турецких властей на посещение Храмовой горы немусульманами, все еврейские раввины сошлись на том, что из опасения осквернить святость горы запрещено на нее подниматься. Когда известный  меценат Мозес Монтефиоре все-таки поднялся на гору, это вызвало возмущение всей иерусалимской общины. После Шестидневной войны и освобождения Старого города подобную позицию занял и Главный раввинат Израиля. «Котель — наш, гора — их», и Храмовая гора перешла в административное управление Исламского совета (ВАКФа). В атмосфере воодушевления, которая охватила евреев всего мира после Шестидневной войны, такая позиция была многими принята в штыки — как попытка из-за политических опасений отказаться от духовных основ.

 

Если евреи  воспринимают Храмовую гору в ореоле уникальной святости, основанной на еврейском прошлом и содержащей в себе гарантию будущего, то палестинская сторона проводит активную работу по уничтожению там любых следов чего-либо, не относящегося к исламу

В последние десятилетия Западная стена заняла центральное место в израильском самосознании. Но, параллельно с этим, ширится и тяготение к тому, что за стеной — к самому Храму. Как полагается, в основе всего лежит учеба. Существует иешива, в которой коэны (потомки священников) учат законы поведения в Храме, а под эгидой  Института Храма возникли группы исследования храмовой утвари; для осмотра открыта музейная экспозиция, дающая реальное представление о происходившем в Храме. Возникла и группа тех, кто ставит своей целью подъем на Храмовую гору в разрешенных, по их мнению, местах, с соблюдением всех необходимых предосторожностей. Среди этих энтузиастов есть и раввины, хотя их авторитетность не достигает уровня их оппонентов. Большинство еврейского мира, с энтузиазмом участвуя в духовной подготовке к восстановлению Третьего Храма, не поддерживает идею восхождений на Храмовую гору, которую ее сторонники считают подготовкой действием к периоду Третьего Храма.

 

На первый взгляд, это напоминает ситуацию столетней давности, когда большинство раввинов не поддерживало сионистское движение, уважая при этом святость Земли Израиля. Но между этими двумя позициями существует принципиальная, на мой взгляд, разница. В период возникновения сионизма спор был о том, достойны ли приобщиться к Святой Земле те, кто духовно ей не соответствуют. По поводу людей возвышенных и духовных такого вопроса не возникало никогда. В каком-то смысле, в движении сионизма показал свои возможности неэкспертный взгляд, основные достижения которого мы наблюдаем в XXI веке в размахе социальных сетей. Сегодня спор идет об охране святости уникального для евреев места, поскольку, если раввины разрешат подниматься на Храмовую гору  до того, как еврейский народ достигнет соответствующего ей уровня святости, мы рискуем обесценить святыню, лежащую в основе нынешней еврейской жизни. Мы можем наблюдать, что, хотя обоснованием для организованных подъемов на Храмовую гору является желание приблизить избавление и приблизиться к духовным ценностям, на практике такие подъемы приводят не только к нарушению многочисленных запретов, но и к снижению абсолютных ценностей до уровня экскурсий и политических демонстраций.

 

Если евреи  воспринимают Храмовую гору в ореоле уникальной святости, основанной на еврейском прошлом и содержащей в себе гарантию будущего, то палестинская сторона проводит активную работу по уничтожению там любых следов чего-либо, не относящегося к исламу. Отсюда настойчивое — не считающееся с единодушием историков — отрицание существования там Храма, постоянная озабоченность противодействием археологическим раскопкам, вплоть до попытки уничтожить бесценные для историков артефакты прошлого. Позиция христиан — посредников в споре, тоже играющая немаловажную роль — состоит в том, что существование Иерусалимского Храма — исторический факт, но именно то, что он лежит в развалинах, позволяет христианам претендовать вместо евреев на роль новых участников союза со Всевышним. Восстановление Храма для них — проблема не меньшая, чем для мусульман.

 

Таков клубок противоречий, без разрешения которых невозможно достичь согласия на Ближнем Востоке. Звучит пессимистично? Но давайте не забывать, что всего несколько десятилетий назад утопией казалось возвращение евреев и в Иерусалим, обещанное пророками. Так вот, там же находится обещание, что когда-нибудь наступит время, когда все народы будут вместе служить Всевышнему на той самой горе, которая вызывает сейчас неразрешимые, на первый взгляд, разногласия.