Top.Mail.Ru

Колумнистика

Алина Фаркаш

Любопытное неравнодушие

30.08.2011

Любопытное неравнодушие

30.08.2011

Люди любопытны. Без человеческого любопытства не было бы, наверное, ничего в этом мире. Особенно евреев. Потому что мы не просто любопытны, мы деятельно любопытны — к каким бы удивительным или трагическим результатам это ни приводило.

Один-единственный раз в жизни я встречалась с еврейским мужчиной, это было совсем недолго, еще хрупко, совсем неопределенно... Для нас с ним. Потому что все окружающие знали про нас абсолютно все. Понимаете, я всю жизнь прожила в большом городе и привыкла к тому, что все спокойно живут своей жизнью и никому нет никакого дела до окружающих. Я могла бы поселить у себя в квартире пятерых веселых африканцев — и соседи бы только попросили чуть уменьшить громкость музыки. Поэтому внезапное внимание окружающих к нашему роману обескураживало.

Нет, сначала я искренне думала, что мой приятель — параноик. Он так тоскливо вздыхал, когда мы встречали в кафе очередных знакомых, грустил: «Сейчас начнутся разговоры...» Я фыркала: да кому какое дело, собственно? Мы свободны, половозрелы и не делаем ничего противозаконного. Но дело было! Его друзьям, моим подругам, случайным персонажам, с которыми я 15 лет назад была в одном сохнутовском отряде. Однажды я встретила в магазине одноклассника моей бывшей коллеги — он тут же начал меня расспрашивать о том, что да как. Удивительно, с какой скоростью распространялась информация о том, что у нас «что-то намечается», хотя к тому моменту мы всего лишь успели два раза посмотреть кино, три раза выпить кофе и еще не успели поцеловаться! Причем информация не просто распространялась, она перерабатывалась, анализировалась, из нее делались глубокие, далекоидущие выводы... Не помню, кто из нас сбежал первым, но, судя по всему, это был правильный шаг.

Это какое-то очень глубинное, утробное чувство надежности и успокоения: я не одна, нас много, мы едины, нам не все равно. Мы умеем отдавать и получать радость от своей помощи другому.
Через год, когда этот человек женился, я узнала об этом чуть ли не быстрее самой невесты. Еврейское коллективное бессознательное! Иногда кажется, что это ужасно. Если бы не другая сторона медали.
 
Мы с мужем живем очень далеко от центра и любых еврейских общин, большинство Шаббатов проходили у нас крайне тоскливо. На прошлой неделе я не выдержала, вскипела и кинула в Twitter: «Ненавижу Шаббаты!» Только два слова, без малейший пояснений. И тут началось. Точнее, НАЧАЛОСЬ. Мне написала добрая сотня незнакомых людей: нас звали праздновать к себе, давали советы, предлагали помощь с организацией ночевки рядом с синагогой. Это было совершенно невозможное, потрясающее, восхитительное ощущение: в тот момент, когда тебе кажется, что ты совершенно один и летишь в пропасть, тебя нежно подхватывает и крепко удерживает множество незнакомых, но неравнодушных рук. Это какое-то очень глубинное, утробное чувство надежности и успокоения: я не одна, нас много, мы едины, нам не все равно. Мы умеем отдавать и получать радость от своей помощи другому.

Хотя, конечно, в процессе приглашений на Шаббат мне успели рассказать, что у того-то неудачный брак, а у сего-то болеют детки, а вот тот — тайный миллионер и жених на выданье, хоть и страшный бабник. Как же можно держать в себе такую важную информацию? А вдруг она пригодится другому в самый неожиданный момент? Мы такие, да. Любопытные. И мы связаны друг с другом гораздо сильнее, чем многим из нас хотелось бы думать.

...Господи, если бы вы знали, как мне сложно сейчас не рассказать вам все, что я узнала про того бабника, там такая история, такая история — закачаетесь!

Автор о себе:
 
Мне тридцать лет, у меня есть сын и, надеюсь, когда-нибудь будет дочка с кудряшками. Я родилась и выросла в Москве, закончила журфак МГУ и с одиннадцати лет только и делала, что писала. Первых моих гонораров в районной газете хватало ровно на полтора «Сникерса» и поэтому я планировала ездить в горячие точки и спасать мир. Когда я училась на втором курсе, в России начали открываться первые глянцевые журналы, в один из них я случайно написала статью, получила баснословные 200 долларов (в августе 1998-го!) и сразу пропала. Последние четыре года я работала редактором Cosmo.
 
 
 
 
Мнение редакции и автора могут не совпадать
{* *}