Удивительно, но этот парадоксальный план работает. Ну, во всяком случае в первой его части: к мужу действительно регулярно подходят евреи с разными вопросами на тему. Конечно, ему пока еще не удалось никого заманить к нам на шаббат, но зато однажды к нему подошел старичок и пожаловался, что у него, учителя музыки, год или два назад один из ваших, бородатых, не помню, как его зовут, брал уроки игры на флейте и не вернул инструмент. Старичок очень просил разобраться с этим вопросом и принять меры. Вы, конечно, понимаете, что самое потрясающее в этой истории то, что флейта нашлась на следующий же день и была возвращена с массой извинений — забывчивый ученик музыканта находился всего в двух рукопожатиях от моего мужа. Наш мир действительно очень маленький и сплетен очень крепко.

 

Оценив длину моей юбки и мастерство завязывания платка на голове, воспитательница решила, что только какие-то серьезные медицинские проблемы удержали меня от рождения многочисленных братьев и сестер для нашего мальчика.

Любая одежда, а особенно, одежда еврейских мужчины или женщины вынуждает жить в определенном контексте, нести ответственность за всех наших, бородатых. Воспитательница в саду сына начала объяснять мне, как оформить необходимые льготы для многодетных, я ответила, что у нас есть только один вот этот мальчик. Женщина всплеснула руками, а потом быстро меня обняла: ну, вы не волнуйтесь, вы молодая, у вас все будет, не переживайте! Без контекста вряд ли было бы понятно, что оценив длину моей юбки и мастерство завязывания платка на голове, воспитательница решила, что только какие-то серьезные медицинские проблемы удержали меня от рождения многочисленных братьев и сестер для нашего мальчика. И что наша малодетность — это, несомненно, большая трагедия для всей семьи. И конечно, она попыталась, как смогла, утешить меня в моем горе.

 

Платок на волосах заставляет меня соответствовать ожиданиям окружающих: я пока не поняла, как я к этому отношусь, но если без платка я заказываю в старбаксе просто кофе, то с ним — обязательно уточняю, чтобы с соевым молоком.

 

Это одна сторона вопроса. С другой стороны, когда в нашу машину въехала фура и вина того водителя была абсолютно и полностью очевидна, муж все-таки пошел разговаривать с полицейскими, заправив цицит под футболку. В этом движении, практически неосознанном, было заключено так много, что даже я, человек, который ни разу в жизни не сталкивался с настоящим антисемитом и который готов до победного доказывать, что в России его гораздо меньше, чем принято думать... Даже я признала этот жест оправданным и разумным — при общении с властью, к сожалению, выгоднее быть своим, чем чужаком.

 

Платок на волосах заставляет меня соответствовать ожиданиям окружающих: я пока не поняла, как я к этому отношусь, но если без платка я заказываю в старбаксе просто кофе, то с ним – обязательно уточняю, чтобы с соевым молоком.

А одежда, несомненно, делает из тебя чужака: даже если я не ношу униформу еврейской жены и мои локти с коленками просто закрыты, а не вызывающе закрыты, даже если никто из окружающих не отметит специальности моего наряда, платок все равно расставляет все точки над i. Когда я в нем, подруги (даже еврейские светские подруги) относятся ко мне, как к мине замедленного действия: совершенно не понятно, что от меня можно теперь ожидать, и не оскорбит ли моих религиозных чувств, допустим, обсуждение новых и крайне эффективных упражнений Кегеля? Обычно все приходят к мысли, что оскорбит, и стараются беседовать о высоком.

 

Я понимаю, что цель всех этих нарядов – как раз в разделении двух миров, в том, чтобы в ближнем кругу общения ортодокса остались только такие же религиозные люди, с которыми ему легко и удобно. Пока я пытаюсь балансировать на тонкой и, возможно, не существующей грани компромисса между двумя мирами, каждый раз страшась свалиться то в одну, то в другую сторону.

 

Кстати, наверное, поэтому мне пришлось уничтожить свой аккаунт на формспринге. Это такой сервис, где кто угодно тебе может задать какой угодно анонимный вопрос. И в последнее время мне начало приходить огромное количество злых, хамских и абсолютно беспардонных вопросов о моей религиозной жизни. До того, как я надела платок и начала покупать кошерное, никого не интересовало, почему я, еврейская девушка, снималась для рекламной кампании нижнего белья (нет, фотографий в сети нет). Сейчас люди, как под микроскопом, рассматривают и оценивают каждый мой вздох. Я подозреваю, что задающие  вопросы о строгости кашрута на нашей кухне — вряд ли сами образцово кошерны, просто людям важно знать, что порядок в мире — сохранен и нерушим, что окружающие — соответствуют их ожиданиям. Врачи лечат, учителя учат, религиозные делают все правильно. Ведь если даже они нет, то кто же, кто же...