Как соблюдать традиции и сохранять свою национальную идентичность, не вызывая при этом ненависти у окружающих? Худшая стратегия, которую может избрать еврей в галуте, — это скрывать свои особенности от нееврейских окружающих. Потому что инаковость все равно будет торчать заячьими ушами из любых тайников. Даже если ее отродясь не было, соседи все равно ее разглядят или додумают, а додумав — сопроводят ужасными подробностями.

Вообще, для прорастания различных домыслов и создания неловких ситуаций достаточно одной из двух составляющих: отсутствия информации и стыда. Человеческое сознание не переносит информационного вакуума. Если он появляется, сознание быстро-быстро заполняет его собственной информацией — не всегда имеющей отношение к действительности.

Я не знаю, почему мы стесняемся некоторых вещей, но обычно люди мгновенно считывают это наше чувство и отражают его. Логика проста: если человек чего-то стыдится, значит, это действительно ужасная вещь.

Мне кажется, что худшая стратегия, которую может избрать еврей в галуте, — это скрывать свои особенности от нееврейских соседей, друзей и коллег. Потому что инаковость все равно будет торчать заячьими ушами из любых тайников и коробочек. Даже если никакой инаковости отродясь не было, соседи все равно ее разглядят или додумают, а додумав — сопроводят ужаснейшими подробностями и предположениями. Все же помнят, какую роль приписало массовое сознание сушившимся в еврейских дворах талитам. Их уже лет сто никто не сушит подобным образом, а мне все еще приходится отвечать на вопросы: правда ли, что евреи занимаются сексом через дырку в простыне?

Согласитесь, что, с точки зрения нееврейского соседа, это соображение крайне логично: есть нечто, очень похожее на простыню с дыркой… Для чего же тогда это нечто ЕЩЕ может использоваться?! Поэтому — всегда лучше объяснять. Мужчина не снимает головный убор в доме не от презрения к окружающим, а совсем наоборот. Во время Шаббата тебя, бедняжку, не мучают лишением Интернета, а наоборот — ты весь день купаешься во внимании мужа и друзей. У тебя не отнимают возможность носить джинсы, а — дают шанс вернуться к женственным образам и летящим юбкам. И так далее.

Слава Б-гу, нам нет необходимости миссионерствовать, но чем более понятными и известными мы станем для своих соседей — в глобальном смысле — тем лучше будут наши отношения с ними. Известен такой факт: когда террористы берут заложников, то с гораздо большей вероятностью они убивают одиноких молчунов, чем тех, кто успел за время плена пересказать им свою жизнь со всеми горестями и радостями. Чем больше мы узнаем о человеке, тем ближе он нам становится — такова наша природа.

Ну, и к тому же люди обожают слушать истории про чужие традиции и уклад — если они рассказаны с должным энтузиазмом. И тут мы переходим к следующей части истории: к стыду. Я все детство хихикала над бабушкой, которая в общественном месте могла сказать слово «синагога» исключительно шепотом, но недавно обнаружила, что мучительно краснею, когда моя нееврейская подруга спросила, зачем мне платок на голове. Я не знаю, почему мы стесняемся некоторых вещей, но обычно люди мгновенно считывают это наше чувство и отражают его. Логика, опять же, проста: если человек чего-то стыдится, значит, это действительно ужасная вещь, за которую не грех и осудить ее обладателя! Пока я мучилась и извинялась перед каждым встречным и поперечным за свой вес, этот каждый встречный считал необходимым дать мне совет о том, что надо перестать есть вечером и ограничить простые углеводы. И побольше двигаться. Как только в моей голове что-то перещелкнуло, и я уверилась в мысли, что я — красотка, которой ее семьдесят килограммов ни капли не вредят, как окружающие просто перестали их замечать. Или просто не считают возможным поднимать со мной разговор на подобные темы.

Если не считать окружающих темной массой, не способной проникнуться идеями, доступными только б-гоизбранным, то и слухов вокруг евреев вообще и каждого конкретно будет меньше.Никогда не надо извиняться, даже мысленно, за то, какой ты есть. Следует всегда говорить открыто, гордо и весело, предупреждать вопросы: мы это делаем так-то и так-то, потому что вот этак-вот. Перед таким подходом ломаются даже самые ярые антисемиты — потому что ведь действительно: любая ненависть подобного рода основана на недостатке информации. А нам скрывать нечего.

В общем-то вся суть этой колонки сводится к вопросам уважения — окружающих, например. Если не считать их темной массой, не способной проникнуться идеями, доступными только б-гоизбранным, то и слухов вокруг евреев вообще и каждого конкретно будет на порядок меньше. Не будет также вопросов относительно уважения к самому себе, к своему народу и традициям. Мало просто быть красавицей, надо еще и вести себя как красавица. Нет более жалкого зрелища, чем красивая женщина, ведущая себя как жалкое черт знает что. И великого народа, который изо всех сил делает вид, что он так, ничего особенного.

Автор о себе:   Мне тридцать лет, у меня есть сын и, надеюсь, когда-нибудь будет дочка с кудряшками. Я родилась и выросла в Москве, закончила журфак МГУ и с одиннадцати лет только и делала, что писала. Первых моих гонораров в районной газете хватало ровно на полтора «Сникерса» и поэтому я планировала ездить в горячие точки и спасать мир. Когда я училась на втором курсе, в России начали открываться первые глянцевые журналы, в один из них я случайно написала статью, получила баснословные 200 долларов (в августе 1998-го!) и сразу пропала. Последние четыре года я работала редактором Cosmo.         Мнение редакции и автора могут не совпадать