Случилась недавно в Израиле такая история: к девушке пристал таксист — ты, мол, волосы распусти и пересядь на переднее сидение, а я тебя бесплатно довезу. Возмущенная девушка в качестве мести выложила в своем блоге имя и фамилию таксиста, номер машины и его фотки. Отомстила, в общем. Я прекрасно понимаю девушку, оказавшуюся в замкнутом пространстве с дурно воспитанным водителем. Но дурное воспитание, как известно, не преступление. За что же поплатился незадачливый ухажер?

Домогательство в Израиле является уголовным преступлением. Но вот мне лично непонятно, где та грань, когда глупое заигрывание начинает считаться домогательством. И почему в Израиле, очень специфической с точки зрения законодательства стране, существуют законы, едва ли не в точности повторяющие европейские? И, наконец, так ли нужны они Израилю?

Вместе с борьбой за права палестинцев, диетами и запретом курить в общественных местах Израиль подхватил и вирус феминизма, истоки которого глубоко чужды еврейскому миру. А потому и следствия, искусственно привитые израильскому обществу, выглядят так неорганично.

Когда путешествуешь по Европе, первое, что бросается в глаза, — здесь нет женщин. Ну, то есть не физически, а концептуально. К примеру, никто не уступает место женщинам в общественном транспорте. Независимо от их возраста и физического состояния. Я не раз наблюдала, как прилично одетые итальянцы или британцы сидели, а рядом с ними стояли беременные или пожилые женщины. Ни сидящие, ни стоящие не чувствовали себя в этой мизансцене дискомфортно. Сидящие не ерзали нервно и не прятали глаза. Стоящие не косились на них с укоризной. Представить себе такое здесь, в России, практически невозможно: конечно, уступают далеко не всегда, но даже если не уступают, делают это с вызовом и внутренним дискомфортом. И дело не в том, что европейцы хуже, чем россияне, воспитаны. Просто в Великобритании или Германии, уступив место женщине, мужчина может оказаться на скамье подсудимых. Мол, заподозрил ее в слабости, унизил, убрал знак равенства между собой и ею. А если еще и улыбнулся, уступая, так вообще домогался и рассматривал как существо низшее.

В христианской традиции женщина — сосуд греха, который вводит мужчину в искушение. Половые контакты воспринимаются как что-то грязное и стыдное, церковники их бы с удовольствием отменили, да только паства тогда быстро закончится. Отсюда и дискриминация женщин в христианском мире.

В Израиле я с удивлением наблюдаю ту же картину. Те же законы о домогательстве, то же стремление максимально уравнять в правах мужчину и женщину, в сущности, лишив их природного, естественного различия. Вместе с борьбой за права палестинцев, диетами и запретом курить в общественных местах Израиль подхватил и вирус феминизма, истоки которого глубоко чужды еврейскому миру. А потому и следствия, искусственно привитые израильскому обществу, выглядят так неорганично.

Причины возникновения феминизма известны. В христианской традиции женщина — сосуд греха, который вводит мужчину в искушение. Половые контакты воспринимаются как что-то грязное и стыдное, церковники их бы с удовольствием отменили, да только паства тогда быстро закончится. Отсюда и дискриминация женщин в христианском мире. Им довольно долго отказывали в праве на образование, труд и участие в политической жизни государства. Еще в начале XX века женщины высшего света с юности готовились быть живым украшением интерьера: их учили музицировать, вышивать и вальсировать. И никакой, избави Б-г, математики! Вполне естественно, что женщины взбунтовались, принялись курить, водить авто, а Коко Шанель переодела их в мужские костюмы. Но когда бунт заканчивается, идеология победителей зачастую оказывается еще более ортодоксальной и бессмысленной, чем та, с которой они боролись. Появились законы, по которым на мужчину, подмигнувшему женщине, можно подать в суд — домогался. Под статью попали и вежливые уступатели мест, и галантные приглашатели на кофе. Так из Старого Света исчезли женщины. А вслед за ними они пропали и из Израиля, который отчаянно стремится перетащить к себе все европейское, порой не задумываясь о том, что истоки этого европейского неактуальны для еврейского, а значит, и следствия не особенно нужны.

Каждому, кто мало-мальски знаком с Традицией, известно, что еврейский закон окружает женщину максимальной заботой и вниманием. Хороший еврейский муж обязан делать свою жену счастливой: заботиться о ее образовании и достойном существовании, регулярно исполнять супружеский долг, чтобы она не чувствовала себя заброшенной и нелюбимой. Более того, женщина может подать на развод на том основании, что муж ей неприятен. И муж обязан будет принять это как данность, потому что жена — это не пленница, которая не может жить в соответствии со своими желаниями. При этом муж еще под хупой обещает жене выплатить ей определенную сумму в случае развода. Итак, традиция нас, женщин, обезопасила и от дискриминации, и от нелюбви, и от жизни в рабстве у мужа. Почвы для феминизма — ноль. Нам, как ни обидно, буквально не с чем бороться. Поэтому в Израиле этот самый момент борьбы пропустили за ненадобностью и сразу перешли к результатам. Теперь здесь тоже не подают руки, не пропускают в дверь и не помогают с тяжелыми сумками.

Традиция нас, женщин, обезопасила и от дискриминации, и от нелюбви, и от жизни в рабстве у мужа. Почвы для феминизма — ноль. Нам, как ни обидно, буквально не с чем бороться.

Ситуация усугубляется еще и тем, что девушки служат в армии. И беспрестанно таскают на себе тяжеленные рюкзаки и весьма увесистые винтовки. Таковы правила — мужчина не может помочь, амуницию отдавать в чужие руки не положено. Но мужчины, привыкшие к виду хрупких солдаток, нагруженных всем этим скарбом, и запуганные феминистским законодательством, перестали видеть в женщинах женщин. И, значит, чувствовать себя мужчинами.

Потому что истинное, природное предназначение мужчины — поддерживать и оберегать свою даму, а настоящее счастье женщины — не стесняться быть слабой рядом с сильным и надежным мужчиной. И попытки это изменить приводят к растущему числу разводов и кушеткам психоаналитиков, которые сколотили немалые состояния на безвольных мужчинах и слишком самостоятельных женщинах.

Автор о себе:   Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем — печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.       Мнение редакции и автора могут не совпадать