Невозможно заглянуть в будущее. Не знаю, сколько еще может длиться положение, в котором нахожусь сейчас. Все попытки уйти от разговоров, не обсуждать с израильскими друзьями украинские события безрезультатны.

Типичная наша беседа:

— Привет! Как дела?

— Как обычно, без изменений. У вас тепло уже? (Стараюсь перевести разговор на тему погоды).

— У нас жарко. Долго ты будешь там сидеть среди бандитов? Чего ты ждешь? Погромов?

— Опять? Кто у нас бандит?

До Майдана, до аннексии Крыма, до появления террористов в Донбассе для меня в отношениях между евреями никогда не было «черного» и «белого». Были оттенки, иногда варианты «серого». Но такого, чтобы на разных полюсах и искры летели, — никогда.

И вновь по кругу: набившие уже оскомину ответы (там все «знают») о Яроше и «Правом секторе», о Рабиновиче, который «не понимает, где его место», об украинской армии, которая «никак не оставит в покое жителей Донбасса». Не отвечать трудно, отвечать тем, кто не слышит, невероятно тяжело. Одни разговоры похожи на другие: с разными людьми и в разных версиях, но похожи. Я больше не хочу терять друзей, ищу слова и не нахожу. Моя Украина стала еврейским разломом, точкой невозврата к прежней жизни, к привычным отношениям. До Майдана, до аннексии Крыма, до появления террористов в Донбассе для меня в отношениях между евреями никогда не было «черного» и «белого». Были оттенки, иногда варианты «серого». Но такого, чтобы на разных полюсах и искры летели, — никогда.

Каких бы ни было между нами разногласий, казалось, главное, что нас должно объединять, — противостояние злу. Еще недавно отмечали Песах — праздник, во время которого мы много говорим о плене, кожей своей через сотню поколений ощущаем боль от египетских плетей и искреннюю настоящую радость освобождения. Это и сегодня наши страдания, наша борьба и наша радость. Может быть, для кого-то станет открытием, но украинский народ, так же как и еврейский, имеет право на борьбу, победу и свободу. Самое простое, конечно, не думать и повторять заезженную фразу про «разборки славян», чтобы не считаться с фактами, не замечать очевидного. Анализировать, сопоставлять, проникаться чужими тревогой и волнением тяжело. Намного легче не вылезать из «раковины» и жить стереотипами.

Израильские друзья не понимают, недоумевают и возмущаются, а киевские друзья сожалеют и восхищаются. О чем сожалеют? О том, что далеко еще украинской армии до израильской. Чем восхищаются? Израилем (!): патриотизмом, мужеством и сплоченностью евреев.

Израильские друзья не понимают, недоумевают и возмущаются, а киевские друзья сожалеют и восхищаются. О чем сожалеют? О том, что далеко еще украинской армии до израильской. Чем восхищаются? Израилем (!): патриотизмом, мужеством и сплоченностью евреев. Мои киевские друзья подчас рисуют идеализированную картинку израильской жизни, но я не спорю, мне это приятно. В киевской маршрутке случайно услышала разговор двух женщин, беседовавших на украинском языке:

— Пусть уже будет эта несчастная ДНР, пусть живут как хотят, со своими террористами и местными князьками. Только бы наши солдаты не гибли.

— Если бы в Израиле так рассуждали, как ты, государства не было бы. Я ездила туда в прошлом году, влюбилась в страну — просто рай на земле. А ведь вокруг враги, сколько войн пережили люди, и сейчас им покоя нет.

Дальше последовал рассказ о 48-м годе, о Шестидневной войне, об Иерусалиме, об обстрелах из сектора Газа, о том, как защищается Израиль от террористов, — понемногу обо всем, что узнала эта женщина во время путешествия.

— Ты поняла, поняла? — все время переспрашивала рассказчица свою собеседницу. — Вот как надо. Нам у них учиться и учиться.

«Бандеровские» стереотипы оказались несовместимыми ни с Вадимом Рабиновичем, набравшим на выборах больше голосов украинцев, чем оба кандидата от радикальных партий вместе взятые, ни с губернатором Игорем Коломойским, оградившим Днепропетровскую область от терроризма.

Должна признаться, что, забыв о правилах приличия, я уже открыто подслушивала и проехала свою остановку. Как будто специально, в тот же вечер в одной из телевизионных программ зашел разговор об Израиле, и прозвучали подобные примеры. Очередной аналитик, которых сегодня появилось великое множество, доказывал, что нельзя сравнивать: мол, маленькая страна, специфические условия, другая политическая обстановка. О «другой политической обстановке» я вспомнила, когда бандиты, терроризирующие население в Донбассе, вынуждали женщин выходить вперед, чтобы блокировать войска Национальной гвардии Украины. Знакомые израильтянам обстоятельства.

Мне кажется, главная наша общая беда — это нежелание меняться. Ситуации, кажущиеся парадоксальными, воспринимаются с трудом и порой враждебно. Парадоксом стало для многих участие евреев в новейшей истории Украины. «Бандеровские» стереотипы оказались несовместимыми ни с Вадимом Рабиновичем, набравшим на выборах больше голосов украинцев, чем оба кандидата от радикальных партий вместе взятые, ни с губернатором Игорем Коломойским, оградившим Днепропетровскую область от терроризма, ни с соучредителем гражданской платформы «Новая страна» Валерием Пекарем. Мы все вошли в какую-то новую фазу отношений. Понимаю: как раньше уже не будет. А пока ищу выход, подбираю слова и аргументы, у меня снова звонок по скайпу.

— Привет. Как дела?

Автор о себе: Свой первый роман я написала в 10 лет. Он имел успех среди друзей в нашем дворе, и его ждал провал в школе. С тех пор романы не пишу. Но вышла книга рассказов. Окончила Ленинградский политехнический. Много лет писала на языках программирования. Сегодня работаю в медицинской журналистике, живу в Киеве.