Происходящее сегодня в Газе все чаще называют войной. Это слово просится на язык не только потому, что под обстрелом оказалась практически вся страна, но и потому что, с точки зрения подавляющего большинства евреев Израиля, сейчас идет «безальтернативная война», продолжение так и не закончившейся Войны за независимость. Мнение о невозможности существования с Хамастаном под боком перестало казаться таким уж радикальным. Государство не может функционировать под постоянной угрозой обстрела, даже имея в своем распоряжении комплекс ПРО «Железный купол», а его граждане не могут и не хотят жить в бомбоубежищах. 

В Израиле, территория которого очень мала, любое событие, угрожающее безопасности населения, воспринимается как затрагивающее каждого лично и служит силой, сплачивающей общество. Но сейчас это чувство плеча сильнее, чем во время предыдущих войн. Например, в обычные дни на работе не принято спорить о политике, поскольку такие разговоры могут посеять раздор и рассорить коллектив. Но только не сейчас. В мессенджерах, где коллеги обычно в сдержанном тоне обсуждают текущие дела, теперь можно увидеть отчеты о сиренах воздушной тревоги, получить приветы с мест военных действий от мобилизованных сотрудников, узнать, на каких участках шоссе машины забрасывают камнями.

Пользуясь трепетным отношением евреев к человеческой жизни, террористы стали создавать «живые щиты» из мусульманских женщин и детей и размещать свои ракетные установки на территории школ и больниц Газы.

Операция «Нерушимая скала» выходит за рамки лишь еще одного витка арабо-израильского конфликта. И произраильские, и даже некоторые проарабские силы считают, что Израиль находится на переднем крае борьбы за ценности современной западной цивилизации. Неслучайно впервые за долгие годы наряду с дежурным осуждением наших действий организациями, традиционно поддерживающими любые антиизраильские резолюции, стали слышны и иные голоса. Речь идет не только о скрытой поддержке Саудовской Аравии или открытой заинтересованности Каира в разгроме ХАМАСа, который является союзником египетской оппозиции, «Братьев-мусульман». Даже европейские политики начали требовать разоружения палестинской террористической группировки.

Восточный квартал города Газа, Саджаия, в котором ХАМАС всегда пользовался широкой поддержкой, по мнению арабских источников, должен был стать символом сопротивления. Он назван в честь борцов с крестовыми походами, арабским словом «мужественные», а одна из его улиц носит имя Салах ад-Дина, олицетворяющего «очищение Ближнего Востока от неверных с Запада». Парадокс истории состоит в том, что сокрушительное поражение кварталу Саджаия, где под домами были прорыты многочисленные туннели, нанесла именно еврейская армия. Этот удар и в особенности дальнейшее уничтожение созданной ХАМАСом фабрики террора должны не только привести к разгрому его злодейских замыслов, но и стать важным ответом на болезненную проблему современного мира.

Убийство ради защиты не считается кровопролитием. Самозащита не только не противоречит принципу святости человеческой жизни, но и оправдывается им.

После ужасов Второй мировой войны сформировалась концепция отдаления гражданских лиц от театра военных действий. Она была сформулирована Женевской конвенцией 1949 года. Признание ценности каждой жизни и уважение к личности отдельного человека, независимо от его принадлежности к какому-либо народу или социальной группе, — важный принцип, внесенный в мир Торой и еврейскими пророками. Этот принцип стал тем идеалом, на который ориентируется современный мир (далеко не всегда ему соответствуя).

Мусульманский фундаментализм увидел в либеральной концепции Запада его слабость. Терроризм, выбранный в качестве эффективного и психологически действенного оружия, не различает правых и виноватых, ведь его задача — моральное уничтожение противника. Еще задолго до информационной революции действия террориста были направлены на создание события, о котором будут говорить.

Признание ценности каждой забранной жизни, с точки зрения террористов, делает тактику террора еще более успешной. Пользуясь трепетным отношением евреев к человеческой жизни, террористы стали создавать живые щиты из мусульманских женщин и детей и размещать свои ракетные установки на территории школ и больниц Газы. Ветеран борьбы с террором британский полковник Ричард Кемп назвал такую тактику беспроигрышной, win-win. Если «щит» сработает, то есть прикроет террористов от израильских атак, хорошо. Если не сработает и погибнут женщины и дети, тоже не страшно, ведь в этом случае ХАМАС получит дополнительное преимущество в информационной войне.

Важную иллюстрацию конфликта между гуманизмом и справедливостью можно найти в Торе. В книге Шмот сказано, что потенциального убийцу надо остановить, лишив его жизни. Тора формулирует этот принцип, называя убийцу «обескровленным». Другими словами, убийство ради защиты не считается кровопролитием. Самозащита не только не противоречит принципу святости человеческой жизни, но и оправдывается им. Сохранение жизней безоружных людей — то, чего добивается ЦАХАЛ, предупреждая о готовящейся атаке жителей Газы, — помогает в борьбе с террором, пока не ставит под угрозу жизни наших солдат.

Противостояние, в котором стороны действуют, руководствуясь противоположными моральными установками, требует от сил добра изобретения совершенно новой тактики. Опыт прошлых войн, которые велись по известным правилам, здесь мало помогает. Израиль побеждает именно потому, что находит и реализует новые методы борьбы с терроризмом. В очередной раз показывая, что можно бороться и побеждать зверство террора, оставаясь людьми.

Все согласны с необходимостью завершить начатое дело, ради которого погибли эти юноши, — уничтожить фабрику террора, созданную ХАМАСом в Газе. «Дайте ЦАХАЛу победить!» — требуют израильтяне, наученные горьким опытом перемирий.

Израильская армия ищет и находит баланс между достижением поставленных целей с минимальными потерями и стремлением избежать напрасных жертв среди мирного населения. Найденные решения неидеальны, они заслуживают критики уже тем, что горе потерь не позволяет нам смириться с их неизбежностью. Очевидна и понятна реакция тех израильтян, кто требует применить в отношении противника весь потенциал разрушения, которым обладает наша армия. «Если нас в любом случае обвинят в военных преступлениях, зачем рисковать жизнями солдат, стараясь минимизировать жертвы среди гражданского населения Газы?» — рассуждают они. Но на данный момент нет сомнений в том, что герои, погибшие в эти тяжелейшие три недели, спасли нас от масштабной атаки, запланированной и готовой к осуществлению всего через два месяца, в праздник Рош а-Шана. Точно известно, что ХАМАС готовил одновременное проникновение по вырытым туннелям десятков террористов в киббуцы и поселки вокруг Газы.

Только что я вернулся с военного кладбища на горе Герцля в Иерусалиме, куда сотни людей пришли проводить в последний путь старшего сержанта инженерных войск, сына нашего сотрудника. Одного из тех, кто ценой своей жизни предотвратил массовый теракт, да отомстит Всевышний за его смерть. Слова бессильны передать чувства тех, кто был на этих и других подобных похоронах. Это и боль, и сочувствие родным и близким, и бессилие от необратимости потери, и молитва в сердце каждого о том, чтобы наши солдаты вернулись домой живыми и здоровыми. Вместе с тем все согласны с необходимостью завершить начатое дело, ради которого погибли эти юноши, — уничтожить фабрику террора, созданную ХАМАСом в Газе. «Дайте ЦАХАЛу победить!» — требуют израильтяне, наученные горьким опытом перемирий.

На похоронах военный раввин произнес молитву из 83 псалма: «Боже, не сноси этого, не оставайся глухим, не храни спокойствия! Боже! Вот, враги Твои шумят, и ненавидящие Тебя поднимают голову. Против народа Твоего собираются, зло замышляют... Пусть испытают стыд, пребывают в вечном ужасе, будут обесчещены, пусть сгинут! Пусть знают, что только Ты, чье имя Господь, Всевышний над всей землей!»

Автор о себе: Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался.   Мнения редакции и автора могут не совпадать