Весенняя Варшава прекрасна. Медленно прогуливающиеся по загадочным улочкам старого города туристы, спешащие успеть на трамвай горожане, размеренно попивающие утренний кофе посетители ресторанов и кафе. Современный европейский город с бурлящей культурной жизнью и массой развлечений для всех возрастов, привлекательный для путешественников и уютный для его жителей. Вот бы бродить по его улочкам, абстрагировавшись от зловещей истории этого места. Но не получается. Со стены на меня глядит плакат с фотографией недавно избранного президента Польши Анджея Дуды. А у него, как известно, своя, особая позиция о Холокосте, особенно в отношении участия поляков в уничтожении евреев. Вот и не получилось у меня просто гулять по этому городу.

Варшава – интересный город. Евреев в нем практически нет: 3–4 тысячи для двухмиллионного города – почти ничто, а вот еврейская тема присутствует на каждом шагу. В сувенирных лавках, наряду с фигурками поляков в традиционных народных костюмах, стоят и фигурки облаченных в талесы евреев, разумеется, играющих на скрипке. Как оказалось, делать гешефт на еврейской теме умеем не только мы сами. Раз в день от колонны Сигизмунда, что на площади перед королевским дворцом, отходит бесплатная экскурсия по еврейской Варшаве. Бывшей еврейской Варшаве, потому что от той Варшавы ничего не осталось. Как и от самих варшавских евреев.

В центре Варшавы красуется здание музея истории евреев Польши. Не музей Холокоста, а именно исторический музей. Замечательный, современный и абсолютно нетривиальный музей. На стене много личных имен спонсоров и названий организаций, пожертвовавших деньги на этот проект, но если бы не деньги Лаудера, то этого музея не было бы, по крайней мере, не такого масштаба. Разумеется, там есть и раздел Холокоста, как и раздел, рассказывающий о довоенной и послевоенной трагедии Польши. Говорят, поляки сильно недовольны, что еврейский музей затмил своей красотой и величием Национальный музей в Варшаве.

В этом городе никуда не уйти от Холокоста. Мемориальная доска и барельеф Януша Корчака на здании, где располагалась основанная им детская газета. Линия, по которой проходила стена еврейского гетто. Памятный мемориал на месте железнодорожной станции, откуда уходили поезда в лагеря смерти. Погреб, где скрывались восставшие бойцы варшавского гетто. Не уйти от еврейской темы и в современной польской политике. Бывший президент Бронислав Коморовский посчитал, что необходимо признать преступления поляков во время Холокоста и принести извинения от лица нации. Его оппонент Анджей Дуда решил, что подобные извинения наносят ущерб имиджу Польши. Коморовского не переизбрали.

Тур по еврейской Варшаве вел молоденький юноша, лет 20–25. Я знал, что рано или поздно речь зайдет об участии поляков в Холокосте, и всеми правдами и неправдами старался придержать свой взрывной ближневосточный темперамент. Когда экскурсовод заявил, что большинство поляков помогало евреям, я от удивления открыл рот. И вовремя успел его закрыть: этот польский юноша с неподдельной гордостью стал рассказывать о том, как его дедушка собственноручно спасал евреев.

Среди участников нашей экскурсии оказался израильтянин лет шестидесяти. Он попросил экскурсовода дать ему возможность рассказать о своем отце, варшавском еврее, пережившем Освенцим. Рассказал, как его отец мастерил часовые механизмы для немецких ракет, которыми обстреливали Великобританию. Тем и выжил. К изумлению экскурсовода, сообщил, что Освенцим освободили американцы. Говорил путано, запинаясь, но продолжал, стараясь донести до окружающих историю своей семьи.

Сбивался, но всё равно говорил, и сквозь его ломаный английский чувствовалась неподдельная боль. И искреннее желание поделиться. Я смотрел на своего соотечественника-туриста и вдруг увидел в нем всех нас. Мы все порою говорим запутанно, будучи уверенными, что нас и так поймут. Говорим, чувствуя свою внутреннюю правду, не всегда просчитывая, какой эффект оказывает наша речь на слушателей. Зачастую всем нам хочется видеть историю как черно-белую картинку. Но история не черно-белая, и из нее нельзя извлечь лишь то, что нам на данный момент больше подходит или кажется правильным. Невозможно евреям, посещая Польшу, не думать и не говорить о тех, кто пособничал фашистам, предавал, убивал, грабил. Но, упоминая всё это, нечестно и неправильно не упомянуть более шести с половиной тысяч поляков, получивших звание праведника народа мира за спасение евреев.

Проведя несколько дней в Варшаве, я многое понял. Мне всё равно, что думает Дуда, и я не в силах изменить волеизъявление польских избирателей. Мне жаль, что президентом не стал такой человек, как Коморовский, и я очень хорошо отдаю себе отчет в том, почему, из-за какого заявления его не переизбрали. Но мне глубоко симпатичен тот юноша-экскурсовод. Это молодое поколение, которое искренне пытается разобраться в прошлом собственного народа. И я не хочу, чтобы неосторожный взмах моего обвинительного перста заставил таких, как он, отказаться от искреннего диалога с такими, как я.

Мне не столь важны формальные извинения официальных лиц: шесть миллионов евреев всё равно не вернуть. Мне гораздо важнее, чтобы молодое поколение не боялось искренне разобраться в себе, прошлом своего народа, собственной истории и сделало надлежащие выводы. Главное, чтобы понимали и помнили: Холокост – это не только про евреев. Это про каждого.