Я люблю истории о людях. Люблю их слушать, люблю их рассказывать, люблю так сильно, что это стало моей профессией. У каждого человека есть своя история, и все они мне одинаково интересны. Поэтому у меня так много вопросов по поводу злословия, запрещенного Торой. Причем злословием считаются не только намеренно порочащие, злобные и лживые сплетни, но и любые правдивые, искренние и даже самые положительные характеристики, так как они тоже могут навредить человеку. И в этот момент я впадаю в ступор: в таком случае навредить может любой разговор! Вообще любой!

Например, в прошлом году мы были в Израиле, и нам понадобилось срочно снять квартиру. Через знакомых мы нашли очень удачный вариант и с большим удовольствием жили там две недели. Как-то я поехала на день рождения к подруге, на обратном пути поймала такси и за время пути успела узнать у старенького таксиста про всю его жизнь: бухарский еврей, прилетел в Израиль в трехлетнем возрасте, помнит несколько слов на русском, дочка у него красавица, но вот замуж не торопится. Я рассказала нашу историю: впервые приехали в Израиль, сразу получили гражданство, сняли большую квартиру с огромной террасой, на которой засыпаем прямо под открытым небом, квартира интересно обставлена –раньше, видимо, там была студия йоги, потому что повсюду красивые коврики… Водитель задал несколько уточняющих вопросов – и оказалось, что он близкий друг хозяев этой квартиры, а та девушка, с которой мы договаривались о съеме квартиры, сама была в ней арендатором и пересдала ее нам без ведома хозяев. В итоге всё закончилось ужасно неприятно для всех.

Я до сих пор не могу понять, был ли тот разговор злословием? И где проходит грань между злословием и обычным разговором?

С одной стороны, в Торе нет заповедей, которые были бы невыполнимы для человека. С другой стороны, любой, даже самый невинный разговор, может кому-нибудь навредить. И соответственно, для того чтобы гарантированно не произнести лишнего, лучше полностью прекратить общаться с людьми. Вряд ли для большинства это возможно. Значит, дело тут в чем-то другом, в каких-то более тонких настройках.

Замалчивание ситуации, кстати, ведет иногда к гораздо большим проблемам, чем честный разговор. Знаете, как это бывает: где-то что-то у кого-то случилось, и в общем, ходят настойчивые слухи, но фигуранты дела молчат, их друзья делают большие глаза и твердо стоят на позиции, что они не хотят злословить и поэтому ничего не будут говорить. Да ни один живой человек в мире не способен рассказать всего того, что я могу сама нафантазировать за несколько минут!

Однажды в нашем доме купили квартиру двое очень подозрительных и похожих друг на друга взрослых мужчин, сказали, что они братья, и стали обустраивать жилье. Вокруг витали подозрительные слухи. Вы не представляете, какими версиями со мной делились соседи! Разве что только за серийных маньяков их не принимали. И каким облегчением было узнать, что они просто пара, которая интересовалась своим ремонтом и лечением старенького кота гораздо больше, нежели всеми изысканными извращениями, о которых судачили соседи.

Собственно, вся мировая история говорит о том, что правда в итогеприносит гораздо меньше вреда, нежели замалчивание. Даже усыновленным в глубоком младенчестве детям современные родители уже не врут об обстоятельствах их рождения. Хотя молчать часто оказывается легче и приятнее, чем столкнуться с чем-то из ряда вон выходящим, с необходимостью это понять, осмыслить, включить в собственную картину мира и объяснить детям.

У сына в небольшом частном детском садике был одногруппник, очень симпатичный мальчик. Совсем уж глупым его не назовешь, но вел он себя, как ребенок на несколько лет младше своего фактического возраста. Например, он, пятилетний, мог подбежать к малышу из ясельной группы, отобрать у того совочек и кинуть песком в глаза. У него была лепетная речь и координация двухлетнего. Другие дети в группе или демонстративно его игнорировали, или легонько подтравливали. Воспитатели пытались с этим бороться,но безуспешно. Ровно до того момента, пока я не объяснила сыну, а он уже – остальным, что Вася только выглядит взрослым и пятилетним, а на самом деле интеллектуально и ментально ему два года, как и тем малышам, которых вы от него защищаете.

После этого разговора в саду воцарился мир и покой: дети как-то мгновенно приняли идею, что «Вася только выглядит большим, а на самом деле он маленький», и начали включать его в игры, водить за руку и нянчиться. Ровно до того момента, пока об этом не узнала мама Васи. Скандал был грандиозный! По версии Васиной мамы, с ее сыном всё было отлично, а любые разговоры на тему его отсталостиобъявлялись злобными сплетнями. В общем, после того случая мне стало гораздо сложнее объяснять сыну, почему нельзя бить Васю, когда тот бьет малышей.

Любая правда – ясна и логична, насколько бы ужасной она ни была. При любом же замалчивании со всех сторон торчат хвосты и несоответствия. Эти несоответствия окружающие будут обсуждать и перетирать до бесконечности. Правду же примут и быстро о ней забудут. Так что если вы не хотите бесконечных пересудов – избегайте замалчивания.

А без разговоров о других, без человеческих историй люди бы просто не выжили. Наши гены делают нас любопытными, это важнейший этап приобретения опыта, как личного, так и общественного. Мы –социальные животные и не можем без коммуникации. Хотя, строго говоря, даже самый невинный разговор может привести к раскрытию страшных тайн и секретов. Так однажды мой знакомый попал в переделку, а началось всё с того, что две его коллеги обсуждали жвачку! И пришли к выводу, что анисовую ненавидят все нормальные люди, кроме одного. «Мой жених любит анисовую!» – сказала одна девушка. «И мой тоже!» – сказала другая. Еще несколько уточнений –и выяснилось, что речь шла об одном и том же человеке.