Если вам скажут, что дело солдата Элиора Азарии, пристрелившего в минувший праздник Пурим террориста в Хевроне, раскололо Израиль на два противоположных лагеря – не верьте! Раскол, возможно, существует между политиками, придерживающимися разных взглядов, но в народе его нет. Небольшие истеричные группы правых и левых маргиналов в данном случае – не в счет. Тут в другом вопрос. Большинство израильтян, когда речь заходит об этом деле – а говорят о нём сейчас практически все, – начинают испытывать раздвоение личности и демонстрировать нарушения в логическом мышлении.

Остановите на улице любого израильского города случайного прохожего и спросите его, что он думает об этом деле. И он почти наверняка выдаст вам в ответ: «То, что совершил Элиор Азария, делать было нельзя. Но и с вердиктом признавшего его вину суда я не согласен». И потребует объявить ему немедленную амнистию сразу после вынесения приговора.

Думается, лучше всего отношение израильского общества к делу Элиора Азарии выразил военный прокурор, добившийся признания его виновным. «Никакого торжества по поводу своей победы я не испытываю. Больше всего мне бы хотелось, чтобы этой истории вообще не было!» Именно так: больше всего израильтянам хотелось бы, чтобы этой истории вообще не было. Потому что на самом деле в ней нет «белых и пушистых». Виновными в ней являются абсолютно все, и вся она – сплошная трагедия ошибок.

Нет никакого сомнения, что Элиору Азарии не стоило стрелять в уже обезвреженного террориста. Добивать врага, который нейтрализован и не представляет опасности – даже если речь идет о звере в человеческом облике, – всегда считалось в Израиле непростительным преступлением. В 1984 году убийство двух взятых живыми террористов, захвативших автобус, следовавший из Тель-Авива в Ашкелон, стоило карьеры 15 сотрудникам Общей службы безопасности ШАБАК.

И в самом суде над Элиором Азарией нет ничего необычного. Израильская армия на протяжении всей своей истории, начиная с 1948 года, всегда была нетерпима к любому нарушению воинской этики и законов ведения войны. И по любому инциденту, в котором применение оружия или вообще те или иные действия израильского военнослужащего по отношению к врагу выглядели спорными, всегда проводилось самое тщательное расследование, по итогам которого дело нередко передавалось в суд и завершалось весьма суровым приговором. Другое дело, что все эти суды проходили в спокойной обстановке, за закрытыми дверьми, и только после этого становились достоянием СМИ.

В деле Элиора Азарии, как в плохом анекдоте, все изначально пошло не так. Трудно понять, почему ролик, отснятый активистом пропалестинской правозащитной организации «Бе-Целем» и запечатлевший, как Элиор Азария стреляет в лежащего на земле террориста, после размещения вYouTube ввёл израильских политиков и генералов в состояние самой настоящей истерики. Вне сомнения, уже бывший министр обороны Моше Яалон был неправ, когда спустя несколько часов после размещения ролика заявил, что военнослужащий, открывший огонь, совершил преступление и понесет за это наказание. Как может действующий на тот момент министр ещё до проведения хотя бы предварительного расследования, ориентируясь на ролик в интернете, выносить решение о виновности и грозить наказанием? Не говоря уж о том, что признать человека виновным может только суд.

Неправ был и начальник Генштаба израильской армии Гади Айзенкот, когда, по сути дела, вслед за Яалоном повторил обвинения в адрес солдата. Не поспеши они с выводами, сделай они обычное в таких случаях заявление, что случившееся будет тщательно расследовано, и если военнослужащий нарушил закон, он понесет наказание, – ничего не было бы.

Но в условиях, когда Израиль задыхался в тисках новой волны террора, а солдаты ежедневно рисковали жизнью во имя безопасности остальных граждан, подобные скоропалительные заявления министра обороны и начальника Генштаба были однозначно восприняты как попытка снять с себя любую ответственность и сделать козлом отпущения рядового бойца. А если учесть, что в Израиле свой солдат есть в каждой семье, то дело Элиора Азарии невольно задело чувства миллионов израильтян: «А если бы на месте Элиора был мой сын?!» Именно это и вызвало такой взрыв возмущения в израильском обществе и приковало внимание к суду над Элиором Азарией.

Неправы и те, кто одобряют поступок Элиора Азарии – такая позиция в корне противоречит основам еврейской этики, предписывающей гуманное отношение к уже поверженному врагу, ибо евреи ни при каких обстоятельствах не должны уподобляться ему до потери человеческого облика.

Но неправы и те, кто считает Элиора Азарию однозначно виновным в преднамеренном хладнокровном убийстве, за которое он должен понести самое суровое наказание. Те, кому доводилось бывать в Хевроне – а автор этих строк бывает там регулярно, – знают, что вместе с атмосферой святости и прикосновения к истокам нашего народа в воздухе этого места разлито постоянное напряжение и страх, в котором живут там евреи. А если кому хоть раз доводилось оказаться на месте теракта, он знает, как вид раненных или убитых взвинчивает нервы, а в ходе того теракта ранение получил близкий друг Элиора Азарии. Поэтому ни о каком хладнокровном и преднамеренном убийстве в данном случае говорить тоже не приходится. 19-летний пацан прибыл на место теракта для оказания помощи, увидел истекающего кровью товарища и, вероятно, находился в состоянии аффекта. И думается, что судьи тоже не совсем правы, отвергая все подряд доводы защиты.

Незадолго до оглашения вердикта начальник Генштаба заявил, что к Элиору Азарии следует относиться не как к сыну, попавшему в беду, а как к солдату. Если уж к Гиладу Шалиту, попавшему в плен к ХАМАСу по собственной трусости, призывали относиться как к «общему сыну», и заплатили за его освобождение такую цену, то почему следует иначе относиться к Элиору Азарии?!

Разумеется, я, как и никто сегодня в Израиле, не знаю, чем завершится это «неправильное дело». Я, как и большинство (согласно опросам, свыше 75%) израильтян, считаю, что после президент должен удовлетворить просьбу о помиловании – как была удовлетворена такая же просьба сотрудников ШАБАКа, причастных к убийству двух пленных террористов в 1984 году. Возможно, это будет неправильно и нелогично, но ведь, повторюсь, неправильной и нелогичной изначально была вся эта история с самого начала.

Понятно, что такой исход вызовет яростную критику Израиля и со стороны либеральной общественности, и со стороны арабского мира и «международного сообщества». Но критика эта прозвучит в любом случае – даже если Азарию суд приговорит к пожизненному заключению. Главное – реагировать на нее, не впадая в истерику. Потому что именно истерика привела к тому, что всё в этом деле пошло не так.