Никогда не была в Каннах, увы. Но так много раз читала роман Ирвина Шоу «Вечер в Византии», что кажется, жила там. А вот министр культуры и спорта Израиля Мири Регев и вправду посетила Каннский кинофестиваль. Правда, говорят, на показы израильских фильмов ходить не стала. И действительно, при чем тут кино? Главное, чтобы костюмчик сидел. И он, этот костюмчик – а вернее, платье, в котором Мири Регев поразила воображение публики, журналистов и миллионов евреев по всему миру, эффектно пройдя в нём по красной дорожке – сидел неплохо. Платье с золотой вышивкой сверху и видом на Стену Плача и спорные территории на подоле белой юбки дизайнера Авида Хермана было призвано «продемонстрировать красоту Иерусалима в честь 50-летия его освобождения». Троллинг, вызов, эпатаж. Видимо, в пику заявлению ЮНЕСКО, что «еврейский народ не имеет отношения к Иерусалиму».

Однако ничего нового и особо остроумного в этом эпатажном вызове министра не было. Платье с Московским Кремлем сзади и Путиным спереди мы уже видели. Как и «Калинку» в исполнении официального представителя МИД России Марии Захаровой тоже помним. Параллели напрашиваются не случайно: популизм – он и в Каннах популизм, а дешевые методы политической пропаганды везде одинаковы и передаются чуть ли не воздушно-капельным путем.

Идеологический пафос Мири Регев, в общем, понятен. И момент вроде бы самый подходящий: 50-летие освобождения Иерусалима, визит Дональда Трампа в Израиль – вот тот фон, на котором появилась г-жа министр в своем экстравагантном туалете. Но дело, конечно же, не в платье – хотя Иерусалим, как мне кажется, лучше бы не трогать и не пускать принтом по подолу. Дело в самой Мири Регев и ее роли в израильской культуре. А роль это довольно странная.

Когда идеология смыкается с культурой – результат хорошим не бывает. Кто ж знает лучше нас, выросших в СССР, как губительно это сращивание для театра, кино и литературы. Сегодня эта смычка и в России снова появилась: снимают спектакли, закрывают театры, лишают «неправильные» фильмы финансирования. Одни сегодняшние обыски в «Гоголь-центре» и дома у его художественного руководителя Кирилла Серебренникова чего стоят. Бульдозером на художника – это мы проходили, и не раз.

В Израиле роль идеологического и политического надсмотрщика над культурой взяла на себя Мири Регев. Кому же, как не ей, бывшему генералу, военному цензору и армейскому пиарщику, встать у руля израильской культуры? Но до Фурцевой она, конечно, не дотягивает. Хотя известна куда более шокирующими, чем легендарный советский министр, высказываниями. Мири Регев, например, назвала суданских беженцев «раковой опухолью на теле общества». А однажды в ответ на реплику собеседника «по крайней мере, я не фашист» не смогла удержаться и в пылу спора проговорилась: «Я рада быть фашистом». Увлеклась, бывает.

Дело тут не в том, что Чехова она, как призналась, не читала. Ну и Б-г бы с ним, с Чеховым. Плохо то, что Регев заняла позицию цензора по отношению к деятелям израильской культуры и интеллигенции. Она теперь решает, какие актеры хорошие, а какие плохие, какие фильмы будут участвовать в фестивалях, а какие выкинут с них, каким театрам жить, а каким умереть. Это она добилась исключения из программы Иерусалимского кинофестиваля последнего фильма знаменитого документалиста Герца Франка, который снял ленту об истории Игаля Амира, обвиненного в убийстве премьер-министра Ицхака Рабина. Если бы жюри не сняло фильм с показа, то Мири Регев просто бы прекратила государственное финансирование ведущего израильского фестиваля. Правда, очень похоже на Россию?

Г-жа министр не раз выступала с гневными отповедями в адрес театральных и кинорежиссеров, пытаясь втолковать им простую мысль: «кто девушку ужинает, тот ее и танцует». Как следствие, актеры и режиссер фильма «Песчаная буря», ставшего победителем последнего израильского кинофестиваля, получать награду из рук министра категорически отказались. Просто не захотели стоять с ней на одной сцене.

Одно из последних достижений г-жи министра – лишение финансирования знаменитой «Недели книги», что произошло впервые за 18-летнюю историю. Да, израильское кино, как и театр, и культура в целом, очень зависит от помощи государства. Аналогичная ситуация и во многих других странах. Но как и неудобные Андрей Звягинцев, Алексей Балабанов или Павел Лунгин со своими острыми и трудными фильмами не могут не говорить о том, что у них болит, так и израильские режиссеры не могут молчать о том, что является главным нервом их действительности: о палестино-израильском конфликте, о противостоянии между светской и религиозной частью общества. Как бы это ни раздражало Владимира Мединского или Мири Регев.

Когда идеология сливается с культурой, это неизменно приводит к подмене одного другим. Тут и главный итог Каннского кинофестиваля – все говорят о платье, а не о фильмах. Интернет не мог не отреагировать на эпатажное поведение Мири Регев – в соцсетях мгновенно появились «ответные» картинки, на которых на подоле платья г-жи министра красуется израильская разделительная стена. Израиль этого хотел от участия в кинофестивале? Никто уже не помнит, что искусство призвано не разделять, а наоборот – объединять людей. И это высшее его предназначение. А место Иерусалима с его древними камнями, растрескавшейся от жары землей и зелеными ростками надежды – в наших душах и сердцах. И только там.