Вокруг нашей больницы, слава Б-гу, больше нет заграждений из колючей проволоки и вооруженных солдат. Мы больше не на госгранице, хотя долгие годы она проходила через нас. Во время Войны за независимость госпиталь на горе Скопус оказался отрезан от большинства еврейских кварталов города.

Врачей, медсестер и лекарства доставляли в него конвоями под охраной бойцов подпольной еврейской бригады «Хагана». Однако охраны оказалось недостаточно, и 13 апреля 1948 года арабы перебили шедший в больницу конвой: погибли 78 человек – в основном медицинский персонал и больные. С немалым трудом англичане под командой героического майора Черчилля вытащили из арабской осады 700 человек персонала и больных.

По соглашению о прекращении огня госпиталь оставался еврейским анклавом посреди оккупированной иорданцами территории и, по идее, должен был продолжать работу, но двадцать лет в госпитале оставались только защищавшие его бойцы – разворачивать работу там было всё еще опасно. Лишь когда по итогам Шестидневной войны Иерусалим был наконец объединен, то и наш госпиталь на горе Скопус снова ожил и расцвел. Но, увы, невидимая граница между арабскими кварталами к востоку от нее и еврейскими к северу и западу – никуда не делась, и мы сидим прямо на ней.

Мы – самая пестрая по национальному, религиозному и любому другому составу больница в городе. Евреи и арабы работают вместе на всех уровнях врачебной пирамиды – от профессоров до уборщиков. В наш приемный покой каждый день приходят и лежат на соседних койках солдаты и поселенцы, монахи и епископы, хасиды и правоверные мусульмане. А по статистике, чуть более половины наших пациентов – арабы.

Должен ли врач учитывать национальное разнообразие пациентов? Сердце, печень и мочевой пузырь у всех устроены, конечно, одинаково. Болит, тошнит и чешется у каждого – тоже без всякой связи с религией и национальностью. Врач может, конечно, рекомендовать мусульманину все-таки более регулярно кушать в Рамадан или посоветовать еврею кровяную колбасу от анемии – но стоит ли? Тем более что даже диабетики при желании могут соблюдать религиозные посты без вреда для здоровья, и научный мир изучает как раз сейчас работу эндокринолога из нашей больницы д-ра Цангена, показавшего это на примерах Йом-Кипура и Рамадана.

Д-р Цанген знаменит, кстати, еще и тем, что был батальонным врачом в страшном бою за Дженин во время операции «Защитная стена» в 2002 году, видел всё происходящее своими глазами, а потому в ходе громкого судебного процесса смог опровергнуть клевету на солдат Армии обороны Израиля, раздутую создателями фильма «Дженин, Дженин».

Можно, конечно, делать вид, что не замечаешь всего творящегося вокруг – в каких именно общинах мужья чаще бьют жен, в каких – детей, а где могут зарезать девушку за неправильную длину юбки. Но такая «слепота» не сделает чести профессионалу. Когда из соседней арабской деревни присылают к нам в больницу невесту на проверку девственности, то всякий больничный врач учитывает, что может грозить невесте, и даст «какой надо» ответ. А если его «мама учила в детстве, что врать – нехорошо», то гнать его надо с этого места работы.

Одного врача из другой иерусалимской больницы, кстати, недавно выгнали, хотя юридически это оказалось и не так просто – выяснилось, что у себя в фэйсбуке он прославлял террористов-шахидов.

Не замечать арабского террора вокруг не представляется возможным. «Благодаря» ему в последние полтора года мы, увы, значительно повысили свою квалификацию оказания помощи при ножевых ранениях и намеренных автонаездах. С другой стороны, по меньшей мере, двое раненных в последней волне терактов евреев, считавшихся в момент доставки безнадежными, обязаны жизнью только немедленному вмешательству заведующего нашим хирургическим отделением и одного из отцов израильской трансплантологии профессора Ахмеда Ида. Вообще, в разгар «интифады ножей» это была частая картина – раненного арабским террористом еврея лечила наша травматологическая бригада, почти сплошь состоящая из врачей и медбратьев арабского происхождения.

Помню случай, во время одного из недавних терактов машина «Красного полумесяца» буквально через несколько минут после нападения уже доставила к нам раненого еврея. Хотя обычно «Красный полумесяц» действует в основном в Восточном Иерусалиме и на «территориях», ездит только «по арабским вызовам», да и в целом политика с арабской стороны сильно мешает сотрудничеству с ним. К тому же сотрудники «Красного полумесяца», как правило, плохо говорят на иврите. Зато в скорости езды по узким иерусалимским улочкам и переулкам им нет равных, и в этом случае, как и во многих других в нашей работе, их скорость оказалась более чем кстати.

Если больница служит образцом межнационального и межрелигиозного сосуществования на своем локальном уровне и при этом ни врач, ни пациент не теряют своей национальной и религиозной принадлежности, что же мешает нам масштабировать эту систему взаимоотношений на макроуровень, на государство и общество?