Шлепок судьбы

Вот чем хорош Израиль? Он меняет отношение человека к самому себе. Особенно если ты женщина. И даже не потому, что Израиль – страна победившего феминизма. То, что было нормой в России или на Украине, здесь – основание для уголовного дела. И ты понимаешь: если я право имею, то и не тварь я дрожащая вовсе.

Навязчивые ухаживания даже неприятного тебе человека, сигналящие машины, нахальные раздевающие взгляды и пошлые намёки где-нибудь в Москве или в Киеве – какие-никакие, а комплименты. Отблески азиатского патриархального менталитета, согласно которому «мужчина выбирает». А также – следствие финансовых проблем и чудовищного гендерного дисбаланса. Унижения бывшей советской женщиной воспринимаются как должное, она даже не задумывается, что «баба – тоже человек», что её надо уважать, а не свистеть вслед, как дешёвке. И это не ее вина, разумеется.

И после России, где издевательства даже над изнасилованной могут продолжиться и в полицейском участке, предоставленная израильтянкам возможность наказать за шлепок по заднице – это для меня, конечно, откровение. Как и то, что совсем не нужно быть «никому не нужной оголтелой феминисткой», чтобы считать себя вправе дать отпор.

Совсем недавно, жалкие 20–30 лет назад, в Израиле тоже была совсем другая картина. Массовые домогательства на службе, в армии, на телевидении. Не переспишь с начальником – не получишь работу. Мужики похвалялись и наглели, даже великие. Легендарный командующий ВВС, а впоследствии – президент Израиля Эзер Вейцман говаривал: «Лучших парней – в летчики, лучших девчонок – летчикам».

«Тлетворное влияние Запада, раньше в Израиле такого не было», – вздыхают теперь иные пылкие ухажёры, которым запретили такие милые «безделицы», как шлепки по задницам сослуживиц. Действительно, «харрасмент» – слово не ивритское. Как и не русское. Но обязанность чтить права других, вытекающая из основ еврейской религиозной философии, распространившись через библейские тексты на весь мир и затронув все сферы – в том числе и сексуальную, – вернулась к нам. Это мы, евреи, придумали. Мы рассказали всем, что надо уважать личность. Так что не жалуйтесь евреи, а уважайте!

Однако восточную ментальность победить непросто даже самым тугим закручиванием гаек. Какие-нибудь местные начальники ещё будут приставать и угрожать увольнением, вымогая секс, а их напуганные подчинённые так и будут бояться жаловаться. Не все, но будут.

Юлия Латынина советует: если к вам пристает босс – дайте пощечину и увольняйтесь. Но она – Юлия Латынина, она может себе такое позволить. Однако не каждая из нас сможет легко найти другую работу. Да и сам принцип – почему я должна вдруг всё бросать только потому, что у кого-то эрекция – мне не понятен.

Не надо только говорить, что все женщины – провокаторши. Какие-то, безусловно, да. Какие-то сами хотят, чтобы к ним приставали. Мужчины считают, что женщины для этих целей носят декольте и мини-юбки. Но правда в том, что даже если у тебя мешок на голове, найдутся такие, которые решат: «О, да это же знак согласия!»

Если ты мужчина и тебя схватила за задницу твоя коллега – будь ей даже за 60, – ты красавчик, радуйся! Но мужчины вряд ли смогут понять, как же больно и мерзко, когда наоборот. И не потому, что мы – сахарные принцессы, которые могут рассыпаться от шлепка по заднице. Дело в том, что биологическая программа мужчины заточена на производство максимального количества потомков, и качество его почти не волнует. Будь его воля – оросил бы каждую, семени у него – хоть залейся. А женщина по анатомическим причинам может дать жизнь ограниченному числу детей, да и период фертильности у нее короче, потому на приставания того, против кого бунтует вся ее природа, она так остро и реагирует – ведь она должна выбрать лучшего партнера.

Наши дети – не просто милые маленькие люди, они – это мы сами с шансом на бессмертие. Они – наша проекция в поколениях. И если ты, старый, толстый и противный, пытаешься пролезть, куда не просят, то с точки зрения биологии – это попытка обречь женщину на вечное существование с твоими короткими и толстыми пальцами, с твоей проплешиной и отдышкой.

И даже если ты выглядишь, как Аполлон, женщина не захочет потомства, несущего гены приставучего хама. Отсюда омерзение и паника. Женский страх лишиться выбора так же силён и экзистенциален, как и мужской бессознательный страх оскопления. Так понятней?

Без переборов тоже не обходится – увы, сейчас немало и ложных обвинений в адрес мужчин. Несправедливость, конечно, ужасна во всех ее проявлениях. Но чтобы равновесие было восстановлено, маятник сначала должен качнуться в обе стороны. Я рада, что он качнулся.