Сегодня вечером мы будем читать свиток Эстер. Дойдя до его середины, мы попадаем в знакомую нам концепцию еврейского праздника – враги хотели нас уничтожить, но Б-г нас спас. Однако стоит задержаться на начале этого исторического документа и задуматься, а почему вдруг ненависть к еврейскому народу охватила Амана и он с такой лёгкостью заразил ею сначала царя, а затем и половину империи?

Ни текст книги Эстер, ни имеющиеся исторические факты не позволяют нам думать, что изгнанные за несколько десятилетий до этого со своей родины евреи отличались каким-то особенным богатством, на что обычно любили ссылаться антисемиты последующих веков, объясняя свою ненависть к иудеям. И вряд ли еврейская община успела за годы проживания в Персидской империи обзавестись таким влиянием, чтобы всерьез угрожать Аману и местным кланам. Также сомнительно, что евреи угрожали целостности империи – ни о какой независимости или серьезной автономии они и не помышляли. Также маловероятным кажется, что евреи стали жертвой собственной интеллигентности, которую так ненавидят гопники всех мастей – на фоне древних и высокоразвитых культур Междуречья это было вряд ли возможно.

На самом деле у министра Амана против евреев был всего один, но решающий аргумент: «народ, рассеянный среди других, но обособленный от них и живущий по своим законам». И это не просто аргумент – это уже обвинение.

Любая общность людей – от группы в детском саду до конгресса ученых – имеет склонность относиться с враждебностью и неприязнью к иному, непохожему и выделяющемуся среди них индивиду. Но евреи еще хуже! Мало того что они – иные, не такие, как все, они еще и возводят эту свою инаковость в ранг идеала и говорят о ней на каждом углу.

Кто хочет узнать, как это выглядит со стороны, пусть почитает великого римского историка и политика Тацита, который вполне чётко сформулировал, чем именно евреи его раздражали. Учитель евреев Моисей, как писал Тацит, «ввёл новые обряды, противоположные обрядам остальных смертных. И для них стало пошлым всё, что для нас свято. И наоборот: чего мы чураемся – им дозволено». В качестве конкретных примеров Тацит приводил воздержание евреев от связей с женщинами из других народов, а также отказ от участия в общественных трапезах с римлянами, который объяснялся, вероятно, законами кашрута.

Но это всё – не про религию, обычаи и законы, которые могут быть любыми, а про нечто большее. «Самая суть еврейства – в назывании себя евреем», – пишет великий мудрец раби Цадок из Люблина. И не боится признать, что древние евреи тоже вовсю служили идолам, но считали себя евреями, а потому остались таковыми.

Взглянув на историю еврейского народа, можно найти немало практических подтверждений правоты этой концепции. Будь то героические и самоотверженные марраны, которые, рискуя жизнью, тайно соблюдали еврейские заповеди, но скрывали своё еврейство публично. Или советские евреи, оторванные не только от иудаизма, но даже и от любой информации о нем, но гордо сохранявшие своё еврейство и передавшие его внукам.

Мы с детьми, нисколько не стесняясь, ходим в ермолках по Стамбулу и Лондону, подмосковным электричкам и палестинским деревням. И тут дело вовсе не в религии – ермолку ведь можно прикрыть вполне нейтральной кепкой. Дело в том внутреннем наслаждении, которое возникает у человека с израильским флагом в руках, когда он идет навстречу антисемитской демонстрации, скажем, в Париже.

Пурим – единственный праздник в нашем календаре, в который отмечаются события, произошедшие с еврейским народом уже в изгнании. И каждый раз, когда вам встретится на пути чуждый вам человек, принадлежащий к иной вере и другой нации, придерживающийся отличных от вас взглядов, ваших обычаев не уважающий, а свои, наоборот, лелеющий, и вам непременно захочется его прогнать – вспомните о Пуриме и поймите, что вы стоите перед зеркалом.