Как Билл Гейтс учил израильтян одеваться, вспоминает в праздник-карнавал наш колумнист.

Перечитывая недельную главу «Тецавэ», которую будут оглашать в синагогах в эту субботу, я неожиданно вспомнил, как моего близкого товарища – ультраортодоксального раввина – лет пять назад пригласили на церемонию обрезания в Турцию. К тому времени отношения Израиля с Турцией испортились окончательно, и он опасался появляться там. Само собой, светские израильтяне продолжали туда ехать – и по делам, и на отдых, – но вот свою национальную принадлежность они старались всё же не афишировать, да и с точки зрения одежды – сливались с толпой. А вот друг мой отправился в Турцию в своём обычном прикиде: белой рубашке, чёрном костюме и широкой шляпе, и все вместе это безошибочно выдавало в нем религиозного еврея.

В Стамбуле его ждала пересадка, так как семья, пригласившая его на обрезание, жила где-то в турецкой глубинке. И вот в очереди на посадку он услышал, как сзади него переговариваются два иранца. А он, как горский еврей, понимал их фарси, подобно тому, как говорившие на идише ашкеназы понимали немецкий.
– Смотри! – говорил один иранец другому. – Это еврей! Да ещё и раввин. Почему они не боятся появляться здесь, да еще вот так демонстративно? Что за народ такой?
И тогда мой товарищ повернулся к ним и ответил на фарси:
– Да, мы никого не боимся! И уж тем более вас! Справились с Аманом – и с вами справимся!

Сегодня еврейский народ празднует Пурим и перечитывает легендарную историю о том, как персидский министр Аман замыслил уничтожить всех евреев – от мала до велика, – но царица Эстер и её дядя Мордехай разрушили эти коварные планы. Интересно, что одной из причин, вызвавших гнев Амана, было не только нежелание Мордехая идти к нему на поклон, но и то, что Мордехай всем своим поведением, внешним видом, каждой мелочью, включая стиль одежды, его раздражал. Поскольку стиль этот был – еврейский.

Примечательно, что глава «Тецавэ» как раз начинается с законов, касающихся одежд первосвященника Иерусалимского Храма. И пусть со временем еврейские одежды менялись и платье Мордехая – совсем не одежды первосвященника, а уж тем более нынешние лапсердаки и шляпы, однако они всегда оставались особенными – еврейскими.

Одежда всегда играла и продолжает играть огромную роль в жизни человечества. Не случайно история костюма считается неотъемлемой частью истории человечества, как не случайно и то, что мы так пристально следим за неделями моды или за одеяниями кинозвезд, вышагивающих по красной дорожке на открытии Каннского кинофестиваля.

Понятно, что большинство из нас ничего подобного не наденет ни в будни, ни в праздники, но зато в этих одеяниях четко прослеживаются не столько изобретательность модельера, сколько основные идеологические тенденции нашего времени – насколько оно либерально или, наоборот, консервативно; космополитично или, наоборот, тяготеет к подчеркиванию каждым национальной самобытности.

Кстати, Израиль – как раз самый настоящий пример либерализма в одежде, и по этому поводу я могу рассказывать бесконечное множество историй. К примеру, однажды мой товарищ – ученый с мировым именем – получил приглашение на торжественный банкет для израильской научной элиты. На приглашении стояло странное примечание: «Просьба прилично одеться». Товарищ и оделся – в смокинг с бабочкой. На банкете их в таком одеянии было двое: он и разносивший шампанское официант. А на его вопрос, что же означало примечание «прилично одеться», ему пояснили – не являться в шортах.

Помнится мне и то, как Билл Гейтс во время своего последнего визита в Израиль оглядел собравшееся за столом руководство местного филиала Microsoft и заметил: «Я вижу, вы прогрессируете. Все пришли в брюках и рубашках. Так, глядишь, в следующий мой визит кто-то из вас все-таки наденет галстук».

Ну и как тут не вспомнить, что совсем недавно премьер-министр Биньямин Нетаньяху отправил всех министров с заседания правительства домой переодеться, поскольку приходить на заседание в трикотажных теннисках и трениках – это, по его мнению, уже совсем «запредел».

Глава «Тецавэ» как раз напоминает нам, что случаются в жизни ситуации, в которых не стоит слишком уж либеральничать с одеждой. Именно поэтому, к примеру, я, никогда не носящий кипу в Израиле, всегда надеваю ее, оказываясь за рубежом. Сколько раз в Германии или той же Турции, когда мы были посреди арабского квартала, меня просили её снять, чтобы не выделяться. Но сделать это в тот момент и в тех обстоятельствах означало отказаться от самого себя. И пусть я не самый хороший еврей и не самый верующий, но скрывать своё еврейство я никогда не намерен.