В тот год я остался без работы и без жены. Мне было 35 лет, и я поехал в отпуск в Израиль. Уже не помню, в каком иерусалимском кафе я встретил ребят, которые предложили мне поехать вместе на дискотеку в «Дольфи». Тот самый «Дольфи», что через несколько часов взорвали.

Это были он и она, парень и девушка – того возраста, что на иврите называют «типеш-эсре». Гораздо более удачный термин, чем наши «подростки» или американские «тинейджеры». Переводится – примерно, конечно – как «дурно-тилетние» или «глупо-тилетние».
– Поехали завтра в Тель-Авив! – предложил мне кто-то из ребят. – Там есть дискотека, где все русские тусуются. Снимешь кого-нибудь, а то чего ты один. Автобусы только с утра, но у нас в машине свободное место есть. Поехали. Ну, правда.
– Спасибо, но я уже старый для молодежных дискотек, – ответил я.
Этими словами я, возможно, продлил себе жизнь как минимум на 20 лет. Да, с того дня прошло 20 лет.

Мне не нравится, когда первый день лета называют Днем защиты детей. Не потому, что от этого названия пахнет бюрократической официозной бессмыслицей. А потому, что в нем мне слышится непреднамеренная издевка. 1 июня 2001 года – один из самых черных, самых трагических дней в истории Израиля, особенно для русскоязычных израильтян. День, когда мразь с поясом смертника взорвалась у входа на тель-авивскую дискотеку «Дольфи». В теракте погиб 21 человек, 120 получили ранения. Большинство – дети того самого возраста «типеш-эсре», репатрианты из бывшего СССР. Если бы охранник не остановил преступника на входе в дискотеку – жертв могло быть еще больше.

Расписанное граффити здание бывшей дискотеки три года назад снесли. На его месте сейчас два мемориала. Официальный – это камень с выбитыми на нем именами погибших. Народный – это работы Давида Шабата, фигуры двух детей, мальчика и девочки, и надписи: «Не перестанем танцевать» написано на иврите, «Здесь наш дом» – на русском. Каждый год на месте теракта проходят официальная и неофициальная траурные церемонии. О них сообщают только русскоязычные израильские сайты. В российских СМИ сообщения о 20-й годовщине теракта мне что-то не попадались.

Впрочем, чему тут удивляться. Во время конфликтов в Газе, что последнего, что в 2014 году, российский МИД выражал глубокую озабоченность судьбой российских граждан в секторе Газа – их с членами семей было что-то около 400 человек, газеты и телевизор рассказывали о выделенных для эвакуации этих граждан спецбортах. При этом я опять же что-то не припомню, чтобы российскому МИДу хоть в 2021-м, хоть в 2014 году была интересна судьба жителей Израиля, имеющих российское гражданство. А таких совсем не 400 человек, а чуть ли не миллион. Кто-нибудь слышал, чтобы МИД предлагал эвакуацию, например, обладателям российских паспортов из Ашкелона, когда этот город обстреливали ракетами террористы из Газы?

Дети среди российских граждан, живущих в Израиле, тоже есть. И настоящая защита этих детей – защита от терроризма. Защищают детей не слова, а «Железный купол», ЦАХАЛ и спецслужбы.

Большинству мальчиков и девочек, взорванных в тот день, было 14–15 лет. Сейчас им могло быть столько, сколько мне было тогда, 20 лет назад. Они бы отслужили в армии, закончили бы институты, завели бы семьи, родили бы детей. Кто-то из этих детей уже был бы «глупо-тилетним». Самый лучший возраст, чтобы танцевать.