Мне уже случалось писать, что война, победу в которой мы в эти дни Хануки отмечаем, была в первую очередь гражданской войной – между повстанцами-маккавеями и евреями-эллинистами, пользовавшимися поддержкой Селевкидской империи и желавшими остаться в её составе.

Победили, как известно маккавеи. «И отдал Ты нечистых – в руки чистых, злодеев – в руки праведников, грешников – в руки изучающих Тору Твою», – сказано по этому случаю в еврейских молитвах. Но возникает вопрос: если всё так хорошо, то почему всё так плохо?

Ведь правда в том, что еврейские мудрецы избегают даже упоминать царей-победителей, оказавшихся под именем Хасмонейской династии на иудейском престоле на целое столетие. А исторические хроники открывают перед нами хасмонейских царей совсем не праведниками – тут вам открытое братоубийство, не говоря уж о коварстве, коррупции и привлечении иностранной помощи друг против друга. Хотя, казалось бы, именно против иностранных захватчиков они и поднимали когда-то своё восстание. С чем боролись – к тому и скатились.

С годами я пришёл к выводу, что известная нам палитра Хануки, да и вообще всей еврейской истории середины II века до н.э. не совсем верна. Ведь на деле боролись не две стороны, а как минимум три. И ни одна из них не победила.

Начать надо с того, что евреи-эллинисты, с восторгом смотревшие на империю, которая несла с собой, к слову, не только сказки про Зевса и спортивные мероприятия, но и, например, городское самоуправление с правами для горожан, не были так уж против иудаизма, как это пытаются выставить. Евреи-эллинисты точно так же ходили в Храм, приносили жертвы и отмечали еврейские праздники, а потом шли заниматься спортом и музыкой вместе с греками и сирийцами. Да и носили они почти всегда по два имени – греческое и еврейское. И под каждым Ясоном там прятался Яаков. Знакомо, правда?

Во-вторых, еврейское движение за освобождение было не так монолитно, как это принято сейчас считать. Значительную его часть составляли не повстанцы-маккавеи, а вполне себе обычные традиционалисты, которых в источниках того времени называют «хасидами» – не путать с нынешними, никакой связи.

Для тех «хасидов» было важно сохранение еврейского образа жизни, Храмового богослужения и еврейской учености. И они более-менее успешно достигали всех этих целей под властью любых империй – Персидской, Птолемейской, Селевкидской – в течение более чем трёх веков, прошедших после возвращения из Вавилонского рабства. Иногда им приходилось платить за это золотом, иногда – интриговать или бросаться в ноги к очередному правителю, но как-то обходились без всяких восстаний.

Но о чём эти «хасиды» точно никогда не помышляли – так это о восстановлении собственной государственности и возвращении ко всей той монархической эпохе с еврейскими царями во главе. Ведь этого не бывало с разрушения Первого Храма – уже более четырех веков. И для «хасидов» восстание имело одну цель – освобождение Иерусалимского Храма. И когда повстанцы во главе с Иудой Маккавеем восстановили Храмовое богослужение, то для «хасидов» дело было сделано.

Более того – они пошли на мировую с империей! Первосвященником с согласия и империи, и «хасидов» стала консенсусная фигура – Эльяким, называемый также по-гречески Алкимом. Персонаж недооцененный и малоизученный, хотя американский ученый Бенджамин Скольник посвятил ему целую книгу, вышедшую несколько лет назад под названием «Алким – враг маккавеев». Так вот, происходил он из рода первосвященников. А дядя его, судя по всему, Йоси бен Йоэзер – один из первых мудрецов, упоминаемых в Мишне. Короче, приличный человек из хорошей семьи. И как считает Скольник, даже автор 79-го псалма, вошедшего в Библию и посвященного, кстати, очищению Храма.

И вот под его руководством Храмовое служение снова входит в норму, заповеди соблюдаются, а евреи учат Тору – чего ещё надо? И тут выясняется, что маккавеи не готовы успокоиться. Они поставили себе новую, неслыханную для «хасидов» цель – войну до победного конца, до восстановления полной независимости страны. Так в рядах восставших случился раскол, а маккавеи вступили в конфликт с Алкимом и другими «хасидами».

Картинка очень пёстрая: по всей стране идет партизанская война маккавеев против селевкидских войск, а тем временем в Иерусалиме Алким пытается сохранить служение и привычный образ жизни. Параллельно с войной идут переговоры – и это, кстати, даёт нам понимание, сколь длительной, а отнюдь не молниеносной, как принято считать, была эта война. На одной из таких встреч случилась трагедия – группу евреев, приглашенных на переговоры с Алкимом и селевкидским военачальником, взяли да перерезали. Знал ли Алким об этом плане или его подставили – остается только гадать. Но, как легко понять, народного уважения ему эта история не добавила. И вскоре он умер, судя по всему – от инсульта.

И только спустя несколько лет маккавеи добились-таки государственной независимости. Но и то – во многом благодаря тому, что дряхлеющая Селевкидская империя гибла и теряла контроль над провинциями. А победив, маккавеи стали сначала «просто» правителями Иудеи, но вскоре – уже в роли первосвященников и царей. Несмотря на то, что их права на пост первосвященника были сомнительны, а уж в качестве царей они и вовсе были нелегитимны.

Почти все эллинисты были ими перебиты или бежали. Но и многие «хасиды» отказались признать маккавеев в роли новой одновременно и светской, и духовной власти. Более того – «хасиды» объявили Храм «ненастоящим». И были вытеснены победителями на периферию – общественную и физическую. Именно там, скрываясь в пустыне, они и написали значительную часть знаменитых кумранских рукописей.

Получается, что вроде бы победили маккавеи. Но пройдёт всего несколько лет, как в недрах их Хасмонейского государства начнёт зарождаться четвертая сила – фарисеи. Они ценили Тору не меньше «хасидов», но давали ей совершенно иные толкования. Они высоко ценили национальную независимость – но не делали культа из еврейского царства, подвергая суровой критике правителей. Они считали Храм всё-таки настоящим, но не признавали Хасмонейских первосвященников. Многие из них были хорошо образованы в греческой культуре, но забирали из неё лишь аспекты, легко рифмующиеся с иудаизмом. Короче, они были не фанатиками, а со всех сторон умеренные. И именно поэтому оказались духовными предками знакомого нам классического иудаизма – именно умеренность позволила ему сохраниться через тысячелетия изгнаний, погромов и концентрационных лагерей.

Кому же из участников той войны наследуем мы, современные евреи? Похоже, что всем сразу и никому одновременно. Но главное: надеюсь, мы сумеем унаследовать критический образ мысли первого послевоенного поколения – мудрецов Талмуда, легко умевших соединить противоположности и жить с противоречиями.