Поиск Голема

Даниэль Либскинд (Daniel Libeskind) считает, что его мать относится к числу прямых потомков рабби Лейба из Праги. Прав он или нет — неизвестно, но родословная этой семьи, скорее всего, и впрямь имеет отношение к великому мудрецу XVI столетия, создателю легендарного голема — живого, но неодушевленного существа, управляемого при помощи учения Каббалы.

Отражение идеи голема ищет в своих работах и Даниэль. «Дизайн здания, бетон, стекло, дерево, сталь, все материалы натурального происхождения — способствуют созданию своеобразного разума, эмоций и интеллекта, памяти и воображения. Остается всего лишь добавить свет», — такова его концепция восприятия архитектуры, принесшая ему, кстати, всемирную известность. К примеру, дизайн одного из зданий, построенного под руководством Либскинда, основан на разбитой чашке, увиденной зодчим; идея другого проистекает от громадного кристалла… Именно уникальностью и неповторимостью отличаются все его идеи.

Видно ему на роду было написано заниматься именно возведением зданий, которые рано или поздно будут под влиянием тех или иных обстоятельств разрушены. Вспомнить хотя бы такие проекты Либскинда, как еврейский музей в Берлине или печально знаменитые нью-йоркские «башни-близнецы», в которых располагался Всемирный торговый центр и которые в сознании людей намертво связаны с катастрофами исторического значения. Как бы то ни было, Даниэль продолжает оставаться оптимистом. Не так давно он написал замечательно интересную книгу, отчасти автобиографическую и завершающуюся словами: «Нужно верить».

Жизнь архитектора, как, впрочем, и история создания всех его творений, по-своему драматична и не лишена мистицизма. РодилсяДаниэль в 1946 году в Лодзи — городе, еврейская община которого после Второй мировой войны с 20 тысяч человек сократилась до пяти тысяч. Родители мальчика бежали от нацистов на территорию бывшего Советского Союза, где вместо помощи и поддержки оба получили «уютные» места в недрах сталинского ГУЛАГа… Свершилось чудо — родители Даниэля выжили. Познакомились в Средней Азии, где и поженились, а вернувшись после войны в родную Польшу, обнаружили, что почти все их родственники погибли. Пришлось начинать жизнь сначала — семья эмигрировала в Израиль, а оттуда — в США.

Даниэль впервые увидел Нью-Йорк тринадцатилетним подростком. Оставаясь убежденным патриотом Америки, он уверен, что атака 11 сентября на Нью-Йорк была не протестом против американского империализма, а скорее, целенаправленным уничтожением одного из символов Америки как оплота свободного мира. Либскинд вырос в жесткой атмосфере Бронкса — одного из самых мрачных нью-йоркских районов. Талант мальчика проявился уже там — правда, поначалу не архитектурный, а музыкальный: поняв, что фортепиано в их скоромной квартирке просто не поместится, родители купили сыну аккордеон.

В Израиле Либскинд стал своего рода Ицхаком Перельманом от аккордеона, однако какое-то время спустя, в силу определенных причин, музыку забросил и начал заниматься рисованием. Но до начала его карьеры в архитектуре было еще далеко. Первое здание по проекту Либскинда, которым стал Еврейский музей, было построено лишь когда зодчему уже исполнилось 52 года. С тех пор прошло шесть лет, в течение которых его слава приобрела невероятные размеры. И никто не посмеет упрекнуть его в том, что слава эта выросла на пустом месте, поскольку основана она на неуемной, поражающей воображение окружающих фантазии.