Лондон по расчёту

Племянница принцессы Дианы выходит замуж за пожилого еврея-миллиардера. Майкла Льюиса и Китти Спенсер объединила Южная Африка: они бежали оттуда от нобелевского лауреата Нельсона Манделы.

После новостей о возможной помолвке таблоиды сфокусировались на разнице в возрасте влюблённых. Майклу Льюису 60 лет – он на пять лет старше отца Китти. А 29-летняя Китти Спенсер – в случае, если свадьба состоится – станет мачехой для троих своих ровесников, детей Майкла от предыдущего брака. Подчеркивается, что Китти, родители которой развелись, когда она была ребенком, тяготеет к партнерству с мужчинами постарше – ее предыдущий бойфренд, итальянский магнат Никколо Бараттьери, был старше ее на 20 лет. В этот раз избранник старше её на 31 год.

Майкл и Китти, несомненно, часть лондонского истеблишмента. Она из крупнейшего аристократического рода, он – заметный игрок британской индустрии моды. Но на самом деле, они в большей степени связаны с ЮАР, где браки аристократок с еврейскими магнатами исторически воспринимаются гораздо проще, чем в чопорной Англии.

Китти выросла в Кейптауне: ей было пять, когда туда переехали ее родители, чтобы скрыться от внимания прессы. Интерес журналистов был оправдан: ее отец Чарльз Спенсер, старший брат принцессы Дианы, часто изменял матери – супермодели Виктории Айткен, которая страдала от наркотической и алкогольной зависимости, а заодно от анорексии. Через два года после переезда родители развелись: Чарльз вернулся в Лондон, а Виктория с Китти и другими детьми от этого и последующих браков остались в ЮАР.

В Лондоне Китти стала появляться уже во взрослом возрасте, и в какой-то момент она перебралась туда окончательно. Но, как говорит она сама, Африка навсегда осталась в ее сердце. Со своим будущим избранником она закончила один и тот же Университет Кейптауна – только с разницей в 30 лет. Объявить о помолвке пара решилась после каникул, проведенных в Кейптауне в гостях у Виктории Айткен.

Майкл же родился в ЮАР в 1959 году. Его дед Мейер Льюис в 30-е годы основал мебельную компанию Lewis Group, которая заложила основы семейного богатства. Отец же Майкла – Стэнли Льюис – впоследствии приобрел контрольный пакет акций в одном из крупнейших в ЮАР одежных ритейлеров Foschini Group. Бизнес развивался, и в 1941 году Foschini Group стала первой местной компанией из отрасли ритейла, которая прошла листинг на фондовой бирже Йоханнесбурга. Через 30 лет у нее уже было более трех тысяч магазинов по всему миру.

Тем не менее к середине 80-х семья Льюисов почувствовала себя в ЮАР некомфортно, несмотря на все богатство – а возможно, как раз из-за него. В южноафриканском обществе набирали силу правозащитные движения против апартеида – политики расовой сегрегации: уже даже велись переговоры об освобождении сидящего в тюрьме активиста Нельсона Манделы, который вскоре станет президентом ЮАР. Многие владельцы бизнесов, процветающих в основном за счет богатого белого населения страны, почувствовали себя небезопасно.

Вообще, тут стоит сказать несколько слов о еврейской общине в ЮАР. Первые еврейские поселенцы появились в Кейптауне после 1820 года. Последовавший вслед за тем «золотой бум» заметно увеличил численность общины – к 1914 году в ЮАР насчитывалось уже более 40 тысяч евреев. В основном это были выходцы из Литвы, бегущие от еврейских погромов. Ограничений на деятельность евреев в ЮАР было куда как меньше, чем в Европе, и к середине XX века в стране уже проживало более 100 тысяч евреев, активно задействованных во всех сферах жизни страны.

По вопросам апартеида, тем не менее, единой позиции в еврейской общине в ЮАР не было. Показательным в этом отношении является судебный процесс над Нельсоном Манделой и его соратниками, длившийся год и закончившийся 12 июня 1964 года. Тогда в числе 19 арестованных соратников Манделы, выступающих против апартеида, было 11 чернокожих, два индуса и шестеро белых – все евреи. Защищали их «левые» адвокаты, тоже в основном все евреи. Но и гособвинителем, требовавшим, на минуточку, для подсудимых смертной казни, был еврей Перси Ютар. К смерти тогда никого не приговорили – большинству дали пожизненное заключение. А в середине 90-х уже ставший президентом Нельсон Мандела даже пригласил Перси Ютара на кошерный обед и сказал, что не держит на него зла: «Вы просто выполняли свой долг». И это был со стороны Манделы не только жест доброй воли, но и прямой сигнал всем уехавшим евреям: никто за старое судить не будет, пора возвращаться. Но в ЮАР тогда почти никто не вернулся: прошло слишком много времени, люди перестали воспринимать ситуацию на бывшей родине как безопасную.

Из тех, кому пришлось бежать из ЮАР, можно отметить крупного игрока туристического бизнеса Сола Керцнера. Неожиданно его гигантское казино Sun Сity стало символом апартеида. Оно хоть и было расположено в резервации для чёрных, но вот веселились в нем главным образом белые нувориши – развлекать их прилетали Элтон Джон, Род Стюарт и Фредди Меркьюри. Вскоре песню I’m not Gonna Play in Sun City – «Я не буду выступать в “Сан-Сити”» – спели на Западе все известные борцы за справедливость, включая Боба Дилана и Брюса Спрингстина. В конце концов Сол Керцнер закрыл заведение и уехал из страны.

Уехал тогда из страны и совладелец международной трейдинговой компании Glencore International AG Айван Глайзенберг, и вообще многие, на ком держалась экономика ЮАР. Уехать пришлось и Льюисам. В конце 80-х годов семья перебралась в Лондон. Для бизнеса переезд пошел только на пользу: Foschini Group продолжила развиваться, подмяв под себя несколько заметных сетевых ритейлеров в Великобритании. В 2015 году была куплена сеть Phase Eight, годом позже – сеть Whistles. Майкл Льюис к тому времени уже возглавлял совет директоров Foschini Group. Для управления всеми своими активами он создал новую структуру – Oceana Investment Corp Ltd.

В Лондоне Майкл Льюис женился, а когда трое детей выросли – развелся. Не забывал он все это время и чтить традиции набожных предков, всячески поддерживая британско-израильские отношения. Например, в 2011 году он пожертвовал три миллиона фунтов стерлингов Оксфордскому университету – чтобы те чаще отправляли профессоров на стажировки в Израиль.

На данный момент состояние Майкла Льюиса оценивается в 80 миллионов фунтов стерлингов. Ему принадлежит особняк стоимостью в 19 миллионов фунтов стерлингов в центральном Лондоне. В нем, собственно говоря, и собираются жить молодые. Сам Майкл интервью никогда не дает и вообще слывет за человека очень скромного. Зато публичность любит его невеста. Она уже сообщила журналистам, что планирует иметь от Майкла детей – но, может быть, не сейчас, а позже: пока еще не готова.