Курьер особого назначения

От коронавируса в Париже скончалась героиня французского Сопротивления Фрида Ваттенберг. Будучи совсем девчонкой, она спасала в годы Холокоста еврейских детей и доставляла депеши Шарлю де Голлю.

К моменту оккупации Франции нацистской Германией в июне 1940 года Фриде Ваттенберг было 16 лет. Дочь польских евреев, она училась в лицее Виктора Гюго, а еще – была активисткой сионистского молодежного движения «Ха-Шомер Ха-Цаир». Неудивительно, что она сразу же отозвалась на услышанный по радио призыв Шарля де Голля вступать в ряды французского Сопротивления.

Проводником в мир секретных миссий стала француженка еврейского происхождения Рене Леви, преподававшая Фриде в лицее латынь. Впрочем, после принятия в октябре 1940 года антиеврейского декрета, запрещавшего евреям занимать целый ряд должностей, Рене, конечно, из лицея была уволена. Происходившая из знатного рода – ее дед Альфред Леви был главным раввином Франции с 1907 по 1919 год, она тут же получила множество предложений покинуть оккупированный Париж, но предпочла остаться для борьбы с захватчиками. Выстроив разветвленную агентурную сеть из своих бывших учеников, в числе которых была и Фрида, Леви сыграла огромную роль в становлении французского Сопротивления.

Фриде она поначалу поручила распространять антинацистские листовки – та подбрасывала их в шкафчики своих одноклассников, оставляла на оживленных станциях метро. Вскоре, однако, Фрида стала одним из главных тайных курьеров Леви: она разносила еду, лекарства, деньги и поддельные документы всем вынужденным скрываться, а по ходу еще и подмечала детали о численности и расстановке немецких войск в Париже. С помощью радиопередатчика, установленного в доме Леви, вся эта информация уходила напрямую в Лондон. В ответ приходили тайные радиограммы от Шарля де Голля, и Фрида разносила их по разным уголкам Парижа в своем школьном портфеле, какое-то время служившем прикрытием от нацистов и коллаборационистов.

Рене Леви была арестована немцами в октябре 1941-го. Ее тут же отправили в Германию, где впоследствии пытали два года и, не добившись ничего, казнили, отрубив голову. Несмотря на то, что в стойкости Рене никто не сомневался, сразу же после ее ареста всех ее тайных агентов «переквалифицировали»: Фрида начала помогать еврейским детям, оставшимся без родителей. Дело в том, что всех задержанных в городе евреев от 16 до 50 лет немцы тут же интернировали в лагеря – об оставшихся у них детях никто, естественно, не думал. Общественные еврейские организации старались как можно быстрее пристроить детей в приемные семьи, а на время ожидания прикрепляли к ним воспитателей из числа добровольцев. Сначала у Фриды было всего несколько подопечных, но с каждым днем их становилось все больше и больше – пропорционально числу растущих арестов.

В начале оккупации Франции нацистами массовых арестов евреев не было – все потому, что начиная с 1874 года никто при переписи населения национальностью уже не интересовался. И лишь в конце 40-го оккупанты обязали все еврейское население пройти регистрацию в полиции. Таким образом только в департаменте Сена, включавшем Париж и его пригороды, было зарегистрировано порядка 150 тысяч евреев – их домашние адреса были с того момента на руках у гитлеровцев. Отдельным списком были выделены те из них, кто либо не имел французского гражданства, либо просто был рожден не во Франции. Эти люди и стали главной целью массовых арестов, прошедших в июле 1942 года.

В ходе этой совместной операции немецкого и временного французского руководства были арестованы более 13 тысяч человек. Большинство из них поместили на велодром «Вель д’Ив» и вскоре депортировали в лагеря смерти. Свыше четырех тысяч из арестованных составляли дети. Впоследствии представители рейха уверяли, что это был «энтузиазм, проявленный первыми лицами режима Виши», так как детей младше 15 лет сами немцы предполагали не арестовывать, а отправлять в аналог юденрата – Всеобщий совет французских евреев. У петеновских министров тоже нашлось потом благовидное оправдание – якобы они не хотели разлучать семьи. Как бы там ни было, с этого момента стало понятно, что дети находятся в не меньшей опасности, чем взрослые.

Всех воспитанников Фриды уже на следующий день после этой облавы «Вель д’Ив» переправили в более безопасные районы Франции. Многим из них вскоре приемные семьи нашла сама Фрида. В течение всей войны она отслеживала судьбу своих подопечных, навещая их по мере возможности. Самой ей тогда пришлось остаться в Париже, так как во время облавы была арестована ее мать Альта. Отец Фриды умер еще до войны, брата она заблаговременно уговорила уехать из столицы. Фрида родилась уже в Париже, так что в ходе той облавы немцы не проявили к ней интереса, но вот ее мать – уроженка Польши – была арестована. Все следующие дни Фрида выясняла, куда увезли ее мать – оказалось, что она попала не на велодром «Вель д'Ив», а в лагерь для задержанных в Дранси, пригороде Парижа.

В Дранси были разрешены свидания. Фрида навестила мать в тюрьме и впоследствии вспоминала об этом, как о худшем дне своей жизни. В камере десятки измученных жаждой и голодом людей смотрели на нее, как на последнюю надежду: совали ей в руки и карманы записки, умоляя найти их родственников, пытались дать ей талоны на еду, чтобы она принесла им поесть. Одна рыдающая мать с ребенком на руках просила молока для новорожденного. Помочь всем Фрида была не в состоянии, навсегда запомнив голоса людей, взывавших к ней с мольбами.

Зная, что немцы порой освобождали евреев, если их работа считалась необходимой для нужд рейха, Фрида уговорила директора местной швейной фабрики выдать соответствующую справку для ее матери. Через несколько дней Альта была освобождена. Тогда же Фриду познакомили с Жозефом Миньере – директором начальной школы еврейского квартала Парижа. Увидев, как во время облавы его учеников вместе с их родителями насильно вытаскивали из домов и направляли в тюрьма и лагеря, Миньере присоединился к подпольному движению Сопротивления. Он вызвался использовать все свои связи, чтобы обеспечить поддельными документами тех, кому удалось избежать арестов. Именно за это в 1990 году он был удостоен звания Праведника народов мира. Тогда же Фрида стала главной его помощницей в этом деле: она принимала у скрывающихся евреев фотографии и возвращала им уже готовые паспорта, по которым они могли выехать из Парижа.

По поддельным документам в 1943-м из Парижа в Гренобль вместе с матерью отправилась и Фрида. Сразу по прибытии она установила контакты с местными еврейскими отрядами Сопротивления и начала организовывать безопасный переход еврейских детей в соседнюю Швейцарию. Как известно, швейцарские власти активно депортировали еврейских беженцев, но делали исключение для детей моложе 16 лет. Прячась от немецких патрулей и пробираясь мимо вышек с часовыми, Фрида доводила небольшие группы детей до границы – там их ждали уже другие проводники, занимавшиеся размещением детей в самой Швейцарии. Фрида же возвращалась обратно и, собрав новую группу детей, проделывала опасный путь снова и снова.

После войны Фриду Ваттенберг наградили орденом Почетного легиона и Национальным орденом «За заслуги». Девушка продолжила общественную работу в еврейской организации OPEJ, помогая сиротам либо же возвращая детей выжившим. Ведь, как вспоминала сама Фрида, самое трудное было даже не пересечь границу, а убедить обезумевших от страха расставания родителей, что их дети будут под надежной защитой. Во многих интервью Фрида Ваттенберг не соглашалась с журналистами, говорившими, что сотни детей «обязаны ей своей жизнью». «Это мы обязаны были спасти каждого из них», – поправляла она.