Рай для индейских евреев

С лета 2005 года сотни индейцев переселились из джунглей Южной Америки в Израиль и обрели новый дом в городе Рамле. История евреев на берегах Амазонки началась более 150 лет назад, когда еврейские торговцы – эмигранты из Марокко – приехали сюда в поисках новых промышленных перспектив.

Полтора века назад, когда развитие мировой резиновой промышленности только начиналось, несколько марокканских евреев – торговцев резиной – приехали в Южную Америку. Приехав в Бразилию, они отправились в Перу, где была возможность выращивать каучуковые деревья. Их путь пролегал по опасной даже для местных жителей реке Амазонке и окружавшим ее диким джунглям. Коренные индейцы стали их проводниками. Большинство купцов не были женаты, и впоследствии, обосновавшись на новой земле, они связали судьбу с местными индианками. Так на берегах Амазонки появилась еврейская община.

Еще 20 лет назад местные евреи абсолютно не помнили о своих корнях и не задумывались о происхождении традиций, сохранившихся в нескольких семьях. Как это часто бывает, все изменил случай. «В 1980-е в нашей деревне поселилась еврейская семья Адери. Каждый раз, когда мой отец проходил мимо их магазина, хозяин выходил и говорил: “Здравствуйте, сеньор Мессия”. Он узнал в нашей фамилии еврейские корни», — рассказывает Келли Мессия, одна из индианок, переехавших в Израиль около трех лет назад.

Со временем Мессия узнали от Адери значение многих традиций, и, несмотря на отсутствие в деревне синагоги, эти два семейства стали соблюдать шаббат. «Внезапно мы начали открывать в себе еврейские корни. Мы метисы: отец моей матери – из Бразилии, а его предки пришли из Испании и могли быть потомками испанских евреев, принужденных обратиться в иную веру, — продолжает Келли. — У моего мужа итальянское имя, и, судя по всему, его предки были итальянским евреями, так что мы на самом деле вернулись на родину».

Большинство индейцев, переселившихся в Израиль, являются потомками семьи Леви, которая жила в деревне Контмана. Сандро Леви уверен, что сегодня в Рамле живут около 150 его родственников. «Мой дедушка приехал в Перу из Марокко в XIX веке, а мать всегда говорила, что в нашей деревне есть и другие еврейские семьи, причем все марокканского происхождения», — отметил он.

«Все хотят знать историю своего происхождения, — говорит 25-летняя Бахи, дочь Келли. — Когда я была маленькой, в нашей семье не затрагивалась тема еврейского происхождения: моя бабушка хранила историю наших корней в тайне. Все в Южной Америке были католиками, и мы не хотели отличаться». Только когда Бахи исполнилось 20, ее семья начала соблюдать некоторые традиции и старалась поддерживать отношения с еврейской общиной Перу. Тогда же возникла мысль о переезде в Израиль.

Еврейская община в Лиме с удивлением восприняла это желание индейцев. Их убеждали, что в их происхождении просто не может быть еврейских корней, а ортодоксальные раввины даже не станут с ними разговаривать. Обращение согласился провести реформистский раввин Бронштейн. Этот шаг положил начало массовому обращению местных жителей, и в 2004 году сюда приехал совет из трех раввинов-реформистов из Чили, Аргентины и Нью-Йорка, который занялся вопросом посвящения желающих в иудаизм.

К 2005 году все обращенные были уже на пути в Израиль. Иммиграция индейцев была дорогостоящим проектом для муниципалитета Рамлы. Городские власти разработали специальную программу поддержки «Родители проекта», чтобы помочь иммигрантам освоиться в Израиле. К каждой семье приписали «родителя», который провел их через все стадии: начиная встречей в аэропорту и поиском места жительства и заканчивая регистрацией детей в школе и покупкой продуктов.

«Они приехали из абсолютно другой культуры, и им нужно время, чтобы привыкнуть ко всему», — сказал Амир Видер, глава Иммиграционного муниципалитета Рамлы.

Единственное, что беспокоит иммигрантов общины, это постоянная уверенность окружающих в том, что они приехали сюда только в поисках материального благополучия. «Мы любим эту страну, — говорит Сандро Леви. — Оба мои брата служат в армии, и мы все работаем. Мы здесь счастливы». «Мы сионисты, — продолжает его мать. — В отличие от первых олим, приехавших сюда и не нашедших ничего, мы обрели здесь все. Конечно, мы счастливы здесь. Это рай».