Музыкальные подарки к празднику Лаг Ба-омер

В понедельник 14 мая в Малом зале консерватории прошел вечер камерной музыки из цикла "Музыкальные вечера на еврейские темы", который проходил при поддержке благотворительного фонда "Джойнт". В этот вечер здесь собрались большие артисты, чтобы сделать подарки московской еврейской интеллигенции. Вечер вел обозреватель радио "Эхо Москвы" Артем Варгафтик.

Началось все с выступления Московского мужского еврейского хора "Хасидская капелла" под управлением дирижера Александра Цалюка. Тенор Леонид Бомштейн из Большого театра в сопровождении капеллы спел "Авдалу" Завела Зильбертса, самого известного из профессиональных композиторов, которые писали еврейскую синагогальную музыку. Это произведение представляет собой причудливое соединение музыкальных мотивов, свойственных стилю большой романтической оперы и древних музыкальных пластов, восходящих к эпохе Второго храма.

Скрипач Алексей Лундин — первая скрипка камерного оркестра "Виртуозы Москвы" — сыграл одну из жемчужин еврейской классики XX века — "Нигун" Эрнеста Блоха. Это вторая из трех пьес, составляющих написанный композитором цикл "Баал Шем Тов, или три картины из хасидской жизни". Игра Лундина в этой на редкость выигрышной вещи отличалась большим мастерством и яркой эмоциональной подачей.

Певица Хибла Герзмава спела "Вальс Джульеты" из оперы Шарля Гуно "Ромео и Джульета" и виртуозные куплеты куклы Олимпии из "Сказки Гофмана" Жака Оффенбаха — композитора, которому все современники завидовали, потому что он умел писать шлягеры в легком жанре, которые тогда мало кому удавались.

Ансамбль солистов оркестра "Виртуозы Москвы" сыграл одну из серьезнейших сочинений камерной музыки позднего романтизма — струнный секстет Арнольда Шёнберга "Просветленная ночь". Характеризуя это произведение, ведущий концерта Артем Варгафтик сообщил зрителям одну сомнительную подробность. Один "искусствовед" времен Холокоста говорил, что исполнять музыку Шёнберга — "все равно, что размазать по листу ноты Вагнера". Дело в том, что в гитлеровской Германии Шёнберг был запрещен. Это объясняли тем, что, находясь под влиянием идей фрейдизма, композитор слишком глубоко заглянул в мир подсознания человека, в те глубины, куда до него музыка вообще боялась заглядывать.

Баритон Дмитрий Трапезников исполнил произведение другого композитора, который тоже находился под запретом — Густава Малера, который был представлен своим самым ранним песенным циклом "Песни странствующего подмастерья". Они уникальны тем, что в них содержатся все эскизы будущих открытий и прозрений Густава Малера. Этот автор изменил представления о музыке в XX веке. Ни в одной вещи Малера явные "местечковые" интонации не прорываются столь откровенно. Ведущий напомнил о том, что пресловутый "еврейский акцент Маллера" — это его родная речь, ведь будущий классик был сыном бедного хасида из чешского местечка Калиште.

На вечере можно было услышать и варианты нового прочтения еврейской и мировой классики. Блестящий молодой кларнетист Валентин Урюпин сыграл легкую и острую Фантазию Александра Розенблата на темы оперы Бизе "Кармен".

Наконец, последним подарком стало исполнение только что законченного "Иерусалимского квартета" российского киноклассика Владимира Дашкевича. Его исполнил струнный квартет имени Шостаковича, тонко соединив еврейский фольклор и мелодию Псалма Давида, положенного на музыку бардом Юлием Кимом.

Все присутствовавшие были вовлечены в атмосферу праздника Лаг Ба-омер. Его история связана с тем, что один из мудрецов Талмуда (рабби) Шимон бар Иохай, завещал годовщину своей смерти сделать веселым праздником, когда все жгут костры и веселятся, не забывая о том, что мы все этим обязаны мыслителям и мудрецам прошлого.

В следующий раз концерты филармонического цикла "Музыкальные вечера на еврейские темы", как ожидается, будут проходить уже осенью. И, как не сомневаются устроители, эти концерты станут весьма заметным событием в музыкальной жизни российской столицы. Вернувшаяся с дач и курортов московская публика, без сомнения, сможет оценить все богатство и разнообразие еврейской музыкальной традиции в его новых, как, впрочем, и очень давних, проверенных временем проявлениях.