В два голоса навзрыд

Их дуэт поражал красотой голосов и искренностью. И песни они выбирали не заздравные, а задушевные, часто – еврейские. Им долго это прощали – пока они не решили покинуть Союз. Их тут же объявили диссидентами – и запретили.

Она и ее муж Стахан Рахимов ворвались на музыкальную эстраду в начале 60-х и моментально влюбили в себя миллионы людей – как в СССР, так и за его пределами. Даже в последние годы, несмотря на возраст и множество недугов, они давали концерты – пусть не такие большие и шумные, как прежде, но такие же душевные. Их дуэт поражал не только силой голосов, но и искренностью – они пели не для почетных наград, а будто только для себя. И песни выбирали не заздравные, коммунистические, а те, что нравились им самим. Зачастую – еврейские. В годы тотального запрета на все еврейское лишь от них можно было услышать что-то до боли родное и с детства знакомое.

Встретившись на сцене, они прожили вместе больше 60 лет. До определенного момента их пара даже была своего рода визитной карточкой Советского государства. Какой пример дружбы народов: он – узбек, она –еврейка. Вот почему их с легкостью отпускали в заграничные турне. Но все изменилось, когда Йошпе потребовалось лечение за рубежом: дать миру усомниться в качестве советской медицины власти страны не могли. Певцы тут же были объявлены чуть ли ни диссидентами – и исчезли со всех радаров почти на десять лет. Аллу Йошпе затем часто спрашивали: «Как вы пережили эти годы забвения?» Она отвечала: «А кто вам сказал, что мы пережили?» Именно этими словам Йошпе заканчивает свою автобиографию.

В той же книге она рассказывала: «В младенчестве я почти не плакала. Это стало серьёзно волновать маму, и она показала меня ларингологу, мол, не немой ли ребёнок. Доктор успокоил: “Не волнуйтесь, она всем вам ещё напоёт!” Как в воду глядел». Алла родилась в 1937 году в Москве, куда ее родители переехали с Украины. Отец Яков Йошпе, железнодорожник по профессии, встретил мать Аллы, когда та уже была женой начальника ГПУ города Проскуров – ныне Хмельницкий. Но чувства, захлестнувшие обоих, по словам Йошпе, уже через несколько дней привели влюбленных в синагогу, где и прошло таинство бракосочетания. Возможно, именно факт похищения жены у начальника ГПУ и явился причиной отъезда Йошпе в Москву, где и родилась Алла.

К сожалению, патология венозной системы и боли в ногах преследовали девочку с рождения. А в десять лет, находясь в гостях у бабушки на Украине и бегая с ребятами по кукурузному полю, Алла занозила ногу, что привело к сепсису. Выписываемые препараты не помогали – стоял даже вопрос об ампутации, но ее все же чудом удалось избежать. Однако боли в ногах с тех пор остались на всю жизнь, становясь порой невыносимыми. Чтобы скрасить одиночество дочери, лишенной из-за болезни ног простых детских активных забав и игр, мать водила дочь на все спектакли Еврейского театра Соломона Михоэлса – благо он был в том же дворе. Сцена с тех пор стала мечтой девочки, и она даже подала документы в ГИТИС. Правда, вскоре родителей вызвали в ректорат и сказали, что с такими физическими проблемами на сцену она все равно никогда не выйдет. Затем предложили не мучить девочку и забрать документы. Так Алла Йошпе стала студенткой философского факультета МГУ.

Влившись в университетскую самодеятельность, Алла аккомпанировала на пианино «певцам»-студентам. Сама Алла петь тоже любила еще с детства – шутила, что это гены отца, блиставшего в хоре во время учебы в хедере. В детстве, сидя дома и глядя, как дети играют во дворе, девочка почти всегда напевала еврейские песни, так часто звучавшие в их доме. Играть на пианино она тоже научилась дома. Но петь на публике Алла стеснялась из-за проблем с ногами и походкой. И все же однажды, аккомпанируя одной из студенческих звезд, она не выдержала очередной фальшивой ноты: «Ну не так же надо!» И запела так, как надо. Изумлению сокурсников не было предела – как и смущению Аллы от последовавших оваций.

Вскоре слух о новой «звезде» дошел до руководителя оркестра МГУ, и он пригласил Аллу в коллектив. Дебют чуть не был провален – Алла очень стеснялась выходить, прихрамывая, к микрофону. Однако прямо во время концерта ей передали записку из зала: «Милая! Вы – очень талантлива! Вы не должны выходить на сцену стеснённо. Не надо показывать, что ваш недуг вас стесняет. Вы ведь дарите такие эмоции людям своим голосом! Так что смелее! Вы – настоящая певица!» Эту записку и передавшееся от нее чувство уверенности Йошпе запомнила на всю жизнь.

Закончив университет с красным дипломом, Алла поступила в аспирантуру и в 1966-м защитила кандидатскую диссертацию по теме «Скорость произвольных двигательных реакций в норме и при лобных опухолях мозга». Но работать нейропсихологом не стала. К тому времени ее имя уже было хорошо известно на большой эстраде. Еще в 1960 году на конкурсе художественной самодеятельности вузов Москвы она встретилась со Стаханом Рахимовым. Они разделили первое место, решили петь дуэтом, а вскоре и поженились.

При первом же знакомстве они осознали, что чувствуют музыку одинаково: слушая одного, второй понимал, что спел бы точно так же. Каждый из них, несомненно, мог бы сделать карьеру по одиночке, но единство их сердец в музыке сделало их неповторимым дуэтом на советской эстраде. «Мы со Стаханом очень разные, даже по гороскопу. А по характеру – вообще небо и земля, огонь и вода! Но кто-то сказал про нас: «Когда они поют, ощущение, что зал им мешает». Мы знаем одно: поставь нас на разных краях земли и спиной друг к другу, мы всё равно вместе возьмём дыхание», – рассказывала Алла Яковлевна.

Зритель это чувствовал, их известность росла, вслед за концертными турами по стране начались и поездки за границу. По воспоминаниям супругов, не раз им предлагали остаться, лишь попросить политического убежища, но им «даже подумать об этом было страшно». Однако в конце 1970-х годов здоровье Йошпе стало ухудшаться. Операции, проведенные в Союзе, не помогали. Помочь могли за рубежом: требуемую операцию делали в Израиле, Нью-Йорке и Париже. Йошпе обратилась за направлением в Министерство здравоохранения, но получила отказ. При этом она заявляла, что готова самостоятельно оплатить расходы, связанные с лечением, но решение осталось без изменений и при повторном обращении.

Тогда супруги решили подать документы на выезд в Израиль. «Что тут началось! – вспоминала Алла Яковлевна в мемуарах. – Нас объявили предателями Родины, клеймили на партсобраниях, нашу дочку, отличницу-студентку МГУ, с позором выгнали из университета». Стахана Рахимова исключили из партии, артистов лишили званий, уничтожили все их записи, а главное – запретили выступать с концертами. Работать им не давали почти десять лет, и чтобы хоть как-то выжить, супруги распродали едва ли не все свое имущество: кроватями им служили книжные полки.

Но запрет выступлений не мог запретить им творить. Супруги стали организовывать концерты прямо у себя дома – зрителями были многие известные люди, были среди них и такие же «отказники». Так родился домашний театр «Музыка в отказе», эмблемой которого стала картина двух птиц, на клювы которых навешен амбарный замок. Естественно, никаких денег за представление супруги не брали, но зрители, знавшие о бедственном положении артистов, приносили продукты, которыми наполняли пустой холодильник.

Петь дуэту разрешили лишь в конце 80-х годов. Артисты, по сути, начинали все с нуля: выступали в небольших районных центрах, провинциальных городках и лишь затем – на главных площадках страны. В 1989 году их концерты вновь стали собирать полные залы в Москве: люди сидели в проходах, на полу, а дети – даже на сцене. И тем не менее в годы Перестройки, чтобы хоть как-то оставаться на плаву, они продавали чулки и колготки и, подключив к этому «бизнесу» своих музыкантов, сумели сохранить коллектив. Петь при этом они, конечно, не переставали – в репертуаре наконец-то появились авторские песни, до того всегда запрещенные.

Востребованным дуэт еще долго оставался и в России, и за рубежом. С неизменным аншлагом проходил, к примеру, их ежегодный праздничный концерт в честь Хануки. Лишь в последние годы Йошпе старалась снизить интенсивность выступлений, переживая за здоровье супруга и его больное сердце. При этом она никогда не упоминала о проблемах своего сердца – именно из-за них она и скончалась 30 января 2021 года на 84-м году жизни.