Сыграл в коробку

Кинотеатр «Ленинград» и Дворец пионеров в Москве – он выстроил их в духе советского модернизма, который сам и придумал. В США в возрасте 95 лет умер последний народный архитектор СССР Феликс Новиков.

В конце 1954 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв выступал на Всесоюзном совещании строителей в Кремле. Раскритиковав дороговизну роскошных сталинских зданий, он решительно покончил со всеми «ампирами, декорами и прочими архитектурными излишествами». Критику на словах подкрепили делом: многих именитых архитекторов лишили и должностей, и сталинских премий за их монументальные работы в духе неоклассицизма. Всем стало понятно, что такой архитектуры власть больше не желает.

Впрочем, как теперь нужно было строить новые здания, никто не сказал – требование Хрущева сводилось лишь к словам о «привлекательном внешнем виде». В замешательстве были даже профильные министерства, которые в итоге решили действовать осторожно: объявлять архитектурные конкурсы и отдавать на них предпочтение молодым специалистам. В случае провала легко было бы списать все на неопытность начинающих архитекторов.

В одном из таких конкурсов – на строительство Дворца пионеров на Воробьевых горах в Москве – и победил Феликс Новиков. Был он не один, а с приятелями – Игорем Покровским, Виктором Егеревым и Михаилом Константиновым. Вместе они к тому моменту уже спроектировали и отстроили станцию метро «Краснопресненская» – вполне себе, между прочим, по-сталински классическую: трехсводчатую, всю отделанную мрамором да гранитом. Но получив карт-бланш на самые смелые идеи, приятели по Московскому архитектурному институту – МАрхИ, разошлись не на шутку. Они предложили выстроить здание в виде серии павильонов, асимметрично отходящих от общей галереи, потолки сделать наклонными, а часть стен – из стекла. На фасадах оставшихся же разместить рельефы и панно.

Этот проект и был принят за основу для дальнейшей работы. Впоследствии решением руководства к группе присоединились еще два архитектора. Появились и новые идеи – причем многое было взято из иностранного опыта: главную площадь замостили в итальянском стиле, потолок зрительного зала сделали волнистым и обшили деревом – в духе работ финского архитектора Алвара Аалто, стеклянные купола зимнего сада добавили после того, как увидели конструкции Ричарда Фуллера на Американской выставке в Сокольниках 1959 года. Не все эти идеи встречали одобрение у столичного руководства – однако «право молодежи на новаторство» постоянно отстаивал главный архитектор Москвы Иосиф Ловейко.

Дворец открывали в Международный день защиты детей, 1 июня 1962 года. Накануне его уже посетили Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар – подивились современной архитектуре, восхитились концепцией: все для детей и совершенно бесплатно. Но финальное слово оставалось, конечно, за Хрущевым. Свою речь после скрупулезного осмотра объекта он начал туманно: «Думаю, что в оценке таких сооружений трудно достичь единого мнения. Кому-то нравится, кому-то не нравится…» И лишь после молчания продолжил: «Но мне нравится ваш дворец, и я высказываю вам свое мнение. Хорошо, очень хорошо вы тут все сделали. Мне очень нравится выдумка архитекторов и художников».

Это признание сразу вознесло всех авторов проекта на олимп – через пять лет им первым вручат Государственную премию РСФСР в области архитектуры. И это также во многом определило дальнейшее развитие советской архитектуры. По словам исследователей, именно здесь, во Дворце пионеров, «были заложены основы принципиально нового архитектурного языка» и «сделаны заявки на радикальные новации». Дворец стал визитной карточкой советской архитектуры – Новиков стал постоянно лично показывать его приезжавшим в Москву высоким иностранным гостям.

Карьера Новикова после этого складывалась блистательно. Он много строил – кинотеатр «Ленинград» и Даниловский крытый рынок в Москве, дом-«Флейту» и комплекс Московского института электронной техники в Зеленограде, дворец культуры в Чебоксарах – и даже советское посольство в Мавритании. Его называли баловнем судьбы – и не подозревали, что он единственный в своей семье, кого не перемолол маховик советской истории.

Феликс Новиков родился 3 августа 1927 года в Баку. В 1930 году семья переехала в Тифлис, современный Тбилиси, а в 1935 году – в Москву. По словам Новикова, его предком по материнской линии был скульптор Марк Антокольский. Сама же мама была драматургом, прозаиком, членом Союза писателей СССР. Литературным талантом архитектор был обязан ей: Новиков опубликовал более 200 печатных трудов об архитектуре, а еще написал мемуары «По сусекам памяти» и выпустил сборник басен, стихов и эпиграмм «Между делом».

Профессию же Феликс выбрал по совету отца-строителя. С должности первого заместителя председателя горсовета Тифлиса отца перевели в Москву. Там Арон Новиков стал первым заместителем начальника строительного управления Моссовета. В 1936 году он возглавил делегацию московских строителей в США. Спустя два года его арестовали по подозрению в шпионаже, но доказательств не нашли. Выпускать его, впрочем, не стали – осудили «за перерасход фондов при строительстве школ в Москве». В декабре 1943-го он вернулся домой после пяти лет в ГУЛАГе. В 1955 году его реабилитировали.

Но тогда в 1938-м вслед за отцом арестовали и мать. После нескольких месяцев, проведенных в заключении без предъявления обвинений, ей поставили диагноз «шизофрения». И отправили на «принудительное лечение» в тюремную больницу. По словам Новикова, вернулась она оттуда через три года «безнадежно больным человеком». Старший брат в 41-м был призван в армию, а через 10 месяцев пришло сообщение о его смерти в госпитале в Йошкар-Оле. Позже стало известно, что он погиб в числе новобранцев, оставленных в лесах без теплого обмундирования и пищи. Эти трагедии развили у Новикова небывалое чувство ответственности за семью. Знавшие Феликса говорили, что семья – единственное, что перевешивало его любовь к архитектуре.

Даже в США в начале 90-х Новиков уехал не столько в поисках лучшей жизни, сколько за семьей – ранее туда перебралась его дочь с внуками. Хотя, конечно же, переезду способствовало и чувство ненужности в стране, где менялось все, в том числе и архитектурный ландшафт. В 1997-м Новиков даже публично отрекся от одного из своих творений – «Красного дома» на Тургеневской площади в Москве. Объект стал настоящей драмой в профессиональной деятельности Новикова. Заказ на проект здания Министерства электронной промышленности СССР мастерская Новикова получила в 1967-м. Вскоре началось строительство, предполагавшее, по задумке архитектора, две башни высотой в 20 и 24 этажа. Они должны были напоминать радиолампы на панели. Но по ходу стройки мнение московского начальства изменилось – от башен попросили избавиться. Новикова заставили переделать проект. Под уже построенное основание он нарисовал четыре низких корпуса, но в центре композиции все равно запланировал башню, в которой предполагалось разместить абстрактную инсталляцию. Фасады должны были отделать панелями с тёмно-красной гранитной крошкой. Из-за башни проект вновь запретили.

Начал строить здание Новиков только после того, как к власти пришел Михаил Горбачев. Но в 1991 году СССР распался, Министерство электронной промышленности СССР было ликвидировано и финансирование проекта прекратилось. Здание, фасады которого были практически завершены, стало одним из самых больших недостроев российской столицы. В 1993-м Новиков уехал в США. А еще через два года красный гранит его здания по указанию Лужкова оштукатурили, покрасив в белый цвет. Были и другие «новшества», никак не согласованные с автором проекта. Вот почему архитектор отрекся от здания. Сейчас там расположена штаб-квартира компании ЛУКОЙЛ, а в застекленной башне крутится световая проекция красного логотипа.

Не учли мнения Новикова и при начавшейся реставрации Дворца пионеров, начавшейся год назад. «По соседству с Дворцом пионеров планируется построить новый офисный комплекс одной из крупнейших IT-компаний, – комментировал Новиков ситуацию. – Как можно для айтишников строить роскошный комплекс, а детей оставлять в реконструированном здании, которое уже не отвечает стандартам современной школы, а дворца тем более?» И хотя архитектор подчеркивал, что «такое отношение демонстрирует пренебрежение к интересам детей», никто его советам не внял. Ну, а с этого дня отстаивать такую позицию уже некому.