Шустер живьем

Ведущий украинского ток-шоу «Шустер live» Савик Шустер родился в советской Литве, учился в Канаде, работал в Европе. Свой первый журналистский опыт приобрел в Афганистане. Уже после распада СССР он вернулся в Россию, а последние девять лет работает на украинском телевидении. В интервью киевскому корреспонденту Jewish.ru Савик Шустер рассказал о том, что изменилось в украинских СМИ в связи с событиями последних месяцев и какое будущее, по его мнению, ждет российско-украинские отношения. 

— У вас огромный журналистский опыт: вы сотрудничали с ведущими западными изданиями, были военным корреспондентом и футбольным комментатором, работали на радио, вели авторские программы на телевидении. Между тем ваша профессиональная карьера начиналась в совсем другой области — в медицине. Как вы попали в журналистику?

— Родители хотели, чтобы я стал врачом. Мы тогда жили в Литве, и я поступил на медицинский факультет в Вильнюсский университет, а, когда мне было девятнадцать, мы эмигрировали в Канаду. Там я окончил университет и получил степень магистра в области биохимии и физиологии, а затем уехал в Италию и начал работать в научно-исследовательском центре во Флоренции. Но спустя несколько лет решил оставить медицину и заняться журналистикой. Мне хотелось глобальной работы, медицина же не удовлетворяла в полной мере мою потребность в самореализации. Моим первым профессиональным журналистским опытом стала работа в качестве репортера в Афганистане, куда я попал в составе миссии «Врачей без границ». Затем было сотрудничество с различными изданиями: Newsweek, Der Spiegel, La Repubblicа и другими. Работал фотокорреспондентом, освещал военные действия в горячих точках. Много раз бывал в Израиле, еще в самом начале моей карьеры, и благодарен этой стране за гостеприимство. Потом работал на радио «Свобода», вел программу о футболе. Но со временем понял, что мне сложно создавать познавательные программы, хотя и считаю, что их должно быть больше на современном телевидении.

— Следующим этапом стало общественно-политическое ток-шоу «Свобода слова». Сначала оно выходило на российском канале НТВ, а затем вместе с вами «переехало» в эфир украинского телевидения. Как вам работается в Киеве?

— На украинском телевидении вести «Свободу слова» я начал в 2005 году, после «оранжевой революции». Незадолго до того сотрудничество с каналом НТВ подошло к концу, и серия моих программ была закрыта. С тех пор я живу в Киеве, работаю с местными телеканалами. Дискуссия — это элемент компромисса, такие эфиры нужны современному зрителю. В Киеве я чувствую себя комфортно. Если бы было иначе, думаю, меня бы здесь не было. Конечно, когда менялся формат программы, возникали сложности и недопонимание, но все это естественные процессы. 

— Как, по вашим наблюдениям, изменилась украинская журналистика в связи с событиями последних месяцев?

— Произошел ряд положительных перемен — отсутствует цензура, свободы в выражении собственных журналистских взглядов становится больше, чем это было, например, год назад. Но, к сожалению, все украинские телеканалы зависимы от капитала, который в них вкладывают олигархи. И эта проблема остается актуальной. Украинские журналисты и их иностранные коллеги, освещающие события здесь, находятся в очень сложном положении. Психологический фактор, напряжение в восточных регионах, отсутствие условий для работы и гарантий безопасности — все это влияет на подачу материала.

— Кстати, о подаче. Каждая из сторон конфликта предлагает свою версию событий, обвиняя противника в пропаганде и лжи. В результате стороннему наблюдателю практически невозможно составить сколько-нибудь достоверную картину происходящего. Как ориентироваться в этом потоке информации?

— Прежде всего необходимо проверять первоначальный ее источник и понимать, что часто СМИ показывают то, что выгодно показать. На Украине есть несколько альтернативных средств массовой информации. В тоталитарном государстве не может существовать нескольких точек зрения на одни и те же события, в демократическом это возможно, что мы видим на примере Европы, США, Израиля. И обсуждать какие-то острые вопросы, высказывать свое мнение о них там можно без опасений. Я поддерживаю такую модель общения со зрителем. Движение к европейским ценностям, отказ от советского прошлого, более открытая подача материалов до сих пор являются для меня стимулом в работе.

— В конце апреля Михаил Ходорковский организовал конгресс «Украина—Россия: диалог», в котором приняли участие представители российской и украинской интеллигенции, в том числе и вы. Ради чего созывался этот конгресс? И как вы оцениваете результаты его работы? 

— Одной из ключевых задач конгресса было создание альтернативной социальной площадки для поиска точек соприкосновения между двумя странами. Предполагалось, что участники конгресса смогут выработать пути противодействия информационной войне и кризису, в котором оказались российско-украинские отношения. С одной стороны, мы видим разницу в менталитете народов Украины и России, в выборе направления их развития. С другой — между этими странами есть тесная связь, но удар, нанесенный политиками по их взаимоотношениям, огромен. Приглашенные эксперты, представители СМИ обсуждали эти вопросы, и, что самое главное, услышали друг друга. Это полезный опыт, ведь в настоящее время нам недостает общественного взаимодействия. Конгресс дал возможность поделиться мнениями, отыскать возможности для сближения украинских и российских сторонников демократических идеалов, пусть даже они и разделены границей.

— Что, на ваш взгляд, ждет российско-украинские отношения в будущем? Как они будут развиваться?

— Это зависит от множества факторов — продолжатся ли провокации на востоке Украины, будет ли реализован сценарий военного переворота в Донецкой и Луганской областях, войдут ли российские войска на территорию Украины. На сегодняшний день, я думаю, настроения на Украине таковы, что общество не будет отходчиво, особенно учитывая аннексию Крыма и трагедию в Одессе. Возможно, при участии третьей стороны Украина и Россия смогут прийти к открытому взаимоуважительному диалогу, но это зависит также от того, сменится ли политическое руководство в обеих странах.

— Националистические идеи находят сторонников среди жителей Украины. Как вы считаете, может ли это спровоцировать рост антисемитских настроений в стране?

— Риск обострения национального вопроса существует всегда. И сейчас есть реальные случаи провокаций, нападений, ксенофобских заявлений. Но украинское общество сегодня более зрелое, чем когда-либо раньше, и оно готово пресекать подобные действия. По моему мнению, на сегодняшний день на Украине нет эпидемии антисемитизма и притеснений на национальной почве.