Старость не радость, а приватность

29 сентября в Израильском культурном центре прошел творческий вечер Андрея Битова. Писатель, признанный своими современниками «живым классиком», не упустил случая скромно порадоваться этому факту и процитировал слова одной своей приятельницы, в канун 2001 года сказавшей: «Да, “Пушкинский дом” никто в прошлом веке уже не напишет». Вообще, как признался сам классик, все что мог, он уже сделал, а значит, есть повод расслабиться, чем он, собственно, и занимается.

Андрей Георгиевич поделился с гостями вечера своими наблюдениями-открытиями, имеющими несколько мистическую окраску. Не без некоторого (как он сам признался) тщеславия перелистывая свою книгу, вышедшую недавно в издательстве «Азбука-Классика», он обнаружил в самом ее конце, в анонсе новой серии книг, и свое имя, помещенное между Андре Жидом и неким китайским автором. Писателю сразу же вспомнилось возвращение домой, в Ленинград, после эвакуации. Среди книг, которые его родители в годы блокады спасали в первую очередь, были произведения их самых любимых авторов: Андре Жида и Пу Сунлина («Рассказы Ляо Джая о необычайном»). Битову это совпадение представляется отнюдь не случайным, ибо подобных «совпадений» со странным мистическим привкусом в его судьбе случалось немало. И, что самое удивительное, во всех кульминационных, кризисных мгновениях его жизни почему-то всегда присутствовали евреи, и всегда почему-то — в роли спасителей. Как признался сам классик, в свою изданную в 1998 году автобиографию «Неизбежность Ненаписанного» он даже собирался включить отдельную главу «Еврейские ангелы», в которой собирался рассказать о всех евреях, которые, подобно ангелам-хранителям, появлялись в самые критические моменты, чтобы спасти его. Даже первым знакомством с миром литературы он обязан еврею, Якову Винковецкому, пригласившему его в литературное объединение, где, как вспоминает Андрей Георгиевич, он сначала продекламировал стихи брата, а уж потом, когда другого выбора не было, пришлось писать свои.

А однажды автор «Пушкинского дома» даже решил написать рассказ «Похожий на еврея». Не так давно приезжал из Израиля замечательный еврейский писатель Арон Апельфильд. Встретившись на приеме у израильского посла, литераторы почувствовали друг к другу симпатию, разговорились. Израильтянин, как водится, задал извечный вопрос: не еврей ли Битов? Пришлось разочаровать коллегу: нет, мол, не привелось — по крайней мере, никаких свидетельств об этом не получал. Тем не менее, какая-то мистическая связь с еврейским народом преследует его всю жизнь. А вообще, говорить о национальностях в современной России Битов считает неуместным — он убежден, что русских как таковых попросту не существует, как не существует и национального менталитета. Единственное, что есть у каждого русского, так это язык, который всех объединяет.

В настоящее время Андрей Георгиевич уже ничего не пишет — разве что, как сам он выразился, «пописывает». А заодно занимается осуществлением различных проектов, что тоже является своего рода творчеством, но, главное (это классик подчеркнул особо), потом к ним не надо больше возвращаться. Самые знаменитые — памятник зайцу, перебежавшему дорогу суеверному Пушкину и тем уберегшего поэта от участия в восстании декабристов; памятник Мандельштаму во Владивостоке, об истории которого Андрей Георгиевич собирается издать фотоальбом. А одним из недавних проектов, в которых писатель принимает активное участие, стало установление на Украине памятника салу от благодарных москалей. Теперь писатель может позволить себе заниматься чем угодно, с полным основанием полагая, что «старость — это приватность».