Если бы Бен-Ладена не было, его надо было бы придумать

Давайте попробуем подвести итоги 2001 года для России. Сначала — внешнеполитические. Главное здесь — заметное изменение стратегических измерений внешнеполитического курса России. У истоков этого изменения два имени — Владимир Путин и Усама бен-Ладен.

Я не любитель эстрадных политологических шоу, посвящённых взрывам 11 сентября. Армагеддон, Апокалипсис, начало третьей мировой войны, битва цивилизаций, смена исторических парадигм и т. д. и т. п. Слова звонкие, потому что пустые….

Всё гораздо проще, банальнее и поэтому серьёзнее. Стало очевидно, что терроризм — это глобальная угроза, требующая глобального ответа. Без всяких Апокалипсисов и парадигм.

На этом давно настаивал Израиль. Об этом, завязнув в Чечне, стали говорить в Москве. Но только чёрный сентябрьский вторник результат преступной фантазии бен-Ладена — развернул США и вместе с ними весь «цивилизованный мир» навстречу опасности. Началось формирование международной антитеррористической коалиции.

Обстановка в Москве была сложной. Нарастали противоречия и трудности в российско-американских отношениях. Расширение НАТО на восток, жёсткая линия Вашингтона на выход из Договора ПРО-72, проникновение американцев в постсоветское пространство — всё это нервировало российское руководство. В военной верхушке, в массовом общественном сознании возрождался примитивный антиамериканизм светского образца. Всё громче звучали голоса об «особом пути», «особой роли» России, о «евразийской цивилизации», которая противостоит загнивающему Западу и мистическому Востоку.

Путин колебался. Он не мог не понимать, что роль и место России в мировой политике во многом зависят от отношений с Америкой. С другой стороны, вполне заманчиво звучали идеи противопоставить американскому самомнению силы стратегическое сближение с иными силовыми центрами, например, с Пекином и Дели. Путин, повторяю, колебался.

Американская трагедия покончила с колебаниями российского президента. Он сделал выбор: Россия входит в антитеррористическую коалицию и поддерживает намерение Вашингтона объявить войну международному терроризму. Войну до победного конца! Позиция России в связи с афганской операцией показала, что слова Москвы не расходятся с делом.

Очевидно, что «проамериканский», «прозападный» выбор Путина имеет смысл не как тактика, а только как стратегия. Стратегия решительного отказа от остатков конфронтационной идеологии и политики, стратегия плотного включения России в глобальные интеграционные процессы, стратегия последовательной защиты национальных интересов России в контексте равноправного взаимодействия со всеми центрами мировой политики.

Вряд ли надо доказывать, что фундаментальный выбор вектора внешней политики, если мы хотим, чтобы эта политика была последовательной, должен опираться на столь же фундаментальный выбор направления внутренней политики. Для России это либерально-демократическое направление, социально ориентированная рыночная экономика, демократия по всем азимутам политической жизни.

К сожалению, здесь, в области внутренней политики, уходящий год оставляет ощущения беспокойства, тревоги. Складывается впечатление, что «элита» до сих пор не определилась: куда же идёт Россия, точнее, куда же она должна идти?

Почему? Думаю, интеллектуальный потенциал не позволяет. «Элита» мельчает. Перестройку начинала и делала демократическая интеллигенция. Она фонтанировала идеями. Но не умела распорядиться властью. Ей на смену пришла «элита» олигархов, мастеров не по идеям, а по деньгам. Идей стало меньше. Но оставшиеся с успехом конвертировались в виллы на побережье Средиземного моря. С Путиным во власть ворвались люди в погонах, так называемые «силовики», бывшие разведчики, чекисты, кагэбэшники. Идей у них больше, чем денег. Но идеи эти тяготеют не к будущему, а к прошлому.

На Путина давят со всех сторон. Одна сторона, особенно близкая ему, хочет вернуть «величие» России, усилить централизацию («вертикаль власти»), реанимировать военно-промышленный комплекс и вообще навести в стране «порядок». Такая идейно-политическая платформа пользуется поддержкой значительной части общества, которая продолжает тосковать по сверхдержавным временам.

Путин активно использует сверхдержавную ностальгию. С удовольствием играет роль Главкома. Иногда, правда, переигрывает. Так, в начале декабря разогнал руководство Северного флота. Это надо было делать или тогда, когда погиб «Курск», или вообще не делать. Тем более без каких-либо серьёзных объяснений.

А иногда недоигрывает. В Чечне, например. Тамошних наших генералов следовало бы держать на гораздо более коротком поводке.