Российское еврейство прирастет Сибирью?

Хотя… в глазах евреев, как европейских, так и азиатских, она выглядела куда более привлекательной — она была спасением. Так уж сложилось исторически, что евреи воспринимали Сибирь как убежище от преследований враждебно настроенных по отношению к ним властей, изощрявшихся в различных проявлениях антисемитизма.

“У Сибири есть одно замечательное качество: если тебя сослали сюда, то уж больше никуда не вышлют”, — иронизирует старый еврей-сибиряк.

Веками евреи стекались сюда со всех концов огромной державы. Их манила относительная изолированность этого края, а иной раз, и посулы достатка и благополучия. Увы, эта же самая изоляция является теперь, пожалуй, первой помехой в деле восстановления еврейской общинной жизни, которая протекает здесь гораздо медленнее, нежели в других регионах бывшего Советского Союза. Кстати, в советские времена далеко не все в Сибири делалось так медленно, сообщает JTA.

Ночью 14 июня 1941года Моше Киселевского, мирно спавшего в своем доме в Прибалтике, разбудил громкий стук в дверь. Несколько минут спустя жилище наполнилось топотом сапог — ночные гости, оказавшиеся советскими солдатами, дав семье 20 минут на сборы, усадили всех в товарный состав, направлявшийся в Сибирь. Наряду с другими семьями, имевшими собственный частный бизнес, советское правительство сочло семью Киселевских “опасными асоциальными элементами”.

Вот уж и впрямь — нет худа без добра… Вышло так, что эта скоропостижная драматическая “эвакуация” спасла еврейскую семью от нацистов: буквально через две недели гитлеровские войска вторглись на территорию Прибалтики и с помощью местных коллаборационистов бесчеловечно расправились более чем с 90 процентами еврейского населения Латвии и Литвы…



***

Первые евреи появились в Сибири в конце XVII века, в поисках золота и ценных мехов. В XIX столетии царское правительство предложило первым поселенцам, обосновавшимся на неизведанных территориях, бесплатные земли и казенное содержание. Большинством среди тех немногих, кто все же отважился поехать сюда, оказались евреи, спасавшиеся от антисемитских проявлений, царящих в западной части Российской империи, где евреи вынуждены были жить в черте оседлости с 1835 года. В начале XX века, когда десятки тысяч евреев бежали в Америку от голода, от введенной для евреев грабительской квоты на университетское обучение и от антисемитских преследований в черте оседлости, Яков Шнейдерман оказался среди тех немногих, кто предпочел Сибирь. Сегодня 72-летний Шнейдерман — владелец пекарни в Биробиджане.

Шнейдерман не был похож на остальных евреев, из которых многие вовсе не хотели бы оказаться здесь. В XVIII–XIX веках сюда прибывали ссыльные, среди которых попадались политические заключенные и преступники. Были среди них и евреи, чьи потомки стали впоследствии преуспевающими купцами: в 1898 году в 26 сибирских общинах было зарегистрировано 44 000 евреев. Остальные стремились сюда еще и потому, что им попросту больше негде было скрыться от антисемитской травли. Например, семья Елены Уваровской, ныне возглавляющей еврейскую общину Улан-Удэ, сбежала из Латвии во время погромов 1915 года.

Значительно увеличилось еврейское население Сибири и во время Первой мировой войны, когда Николай II ссылал за Урал солдат “еврейской национальности”, каждый из которых был (в государевом, разумеется, понимании) потенциальным немецким шпионом.

В конце XIX – начале XX столетий в Сибири возводились синагоги и организовывались еврейские школы. Местные власти разрывались между поддержкой активной антисемитской политики царского правительства и созданием благоприятных условий для проживания этнической группы людей, бесконечно много делавшей для процветания экономики края.

Однако, по мере своего обустройства на новой земле, евреи постепенно забывали свои религиозные обычаи. Многие работали в Шаббат, а синагогу посещали лишь по праздникам. Обычным делом, особенно в советские времена, стали и межнациональные браки, что, впрочем, объяснялось малочисленностью еврейских женщин на дальневосточных землях: советское правительство отбирало для европейской части страны высокообразованных квалифицированных работников, занимавших высокие посты в военной и научной сферах. Потому-то большинство (90 процентов) евреев Сибири были мужчинами. “У нас не было еврейских девушек”, — говорит житель Красноярска Зелик Шнейдерман, объясняя, таким образом, высокий процент межнациональных браков в регионе.

“В Советское время для еврейской жизни Сибирь была худшим местом, — рассказывает Зеев Вагнер, московский раввин, автор “Российской еврейской энциклопедии”. — КГБ работал здесь жестче, чем в Москве, где все-таки было много туристов и приезжих из других городов. В Сибири же нельзя было сделать ни шагу”.

Другие, напротив, видят в географической удаленности Сибири и Дальнего Востока от Москвы и наличие определенной (в основном, религиозной) свободы. Как бы то ни было, сегодня евреи Сибири вольны исповедовать свою религию, хотя, как утверждают лидеры сибирских и дальневосточных еврейских общин, интерес к еврейскому образу жизни проявляют немногие.