Теория относительного терроризма

После победы на выборах в законодательное собрание Палестинской автономии террористической организации ХАМАС в Европе уже неделю ломают голову, как же теперь относиться к новым властям.

Большинство европейских стран пытаются разглядеть в лице радикальных исламистов участников процесса мирного урегулирования на Ближнем Востоке, закрывая при этом глаза на кровавое прошлое и настоящее террористической группировки. Российский же МИД и президент Путин вообще пошли дальше всех, отказавшись счесть за террористов группировку, стоящую за сотнями терактов, в которых погибли сотни мирных граждан.

Непоколебима пока в этом вопросе лишь позиция, занимаемая Соединенными Штатами: американский президент Джордж Буш последовательно заявляет, что США не будут вести переговоры с террористами. Весьма категорично также высказалась на днях и канцлер Германии Ангела Меркель, призвав не оказывать никакой финансовой помощи Палестинской автономии до тех пор, пока уже правящий в ПА ХАМАС не откажется от вооруженной борьбы с Израилем. Но, как уже отмечалось, большая часть европейских лидеров выражаются куда более оптимистично о перспективах в контактах с ХАМАС.

Либерализм европейских лидеров в отношении ХАМАС вряд ли кого-то должен удивлять. Европа традиционно предоставляла убежище террористам с Ближнего Востока, называя их активистами освободительных национальных движений. Но у российской симпатии к палестинским террористам иные корни, уходящие в недалекое советское прошлое, когда Советский Союз, поддерживая палестинских боевиков в борьбе с Израилем, противостоял таким образом влиянию США в ближневосточном регионе. Однако даже если наиболее оптимистично настроенные наблюдатели и испытывали в последние годы какие-либо иллюзии в вопросе развития российско-израильских отношений в новом витке истории, то теперь и они вспомнили о советской политике под названием «назло американскому врагу».

Именно этим, пожалуй, можно объяснить абсолютно нелепое заявление российского президента, отказавшегося назвать ХАМАС террористической организацией. Отвечая на один из вопросов на состоявшейся в начале этой неделе пресс-конференции, Владимир Путин заявил, что Россия не считает ХАМАС террористической организацией. Правда, при этом Путин оговорился, что это не значит, что Россия разделяет те заявления и те призывы, с которыми выступают палестинские исламисты.

Но, на самом деле, президент лишь озвучил официальную позицию российского МИД, в соответствии с которой организация, которая не ведет террористической деятельности на территории России, вовсе не считается террористической. Иначе говоря, маньяк, разрубивший топором на части жену соседа, вовсе не убийца, а просто человек с пагубными наклонностями. Стоит ли, к примеру, после этого российским властям роптать на британцев за то, что они отказываются выдавать России чеченского эмиссара Ахмеда Закаева. Да, в России его считают одним из лидеров чеченских террористов, но ведь в Британии чеченцы не взрывали дома, не захватывали школы, а посему Закаев для англичан просто политический беженец.

На что же рассчитывают российские дипломаты, занимая такую циничную позицию? Ответ на этот вопрос кажется очевидным: Россия хочет вернуть утраченные позиции на Ближнем Востоке, дабы противостоять «американской гегемонии» в регионе, и готова искать общий язык с теми структурами, с которыми отказываются вести переговоры демократические страны.

С другой стороны, российская внешняя политика в этой ситуации продемонстрировала завидную последовательность в отличие от тех же европейцев. Ведь, собственно говоря, в чем разница между бывшей правящей партией ФАТХ и пришедшим сейчас к власти ХАМАС? Обе организации вели террористическую войну против Израиля. На счету каждой из этих группировок сотни жизней израильтян. Различие одно — ХАМАС делал и делает это открыто, тогда как ФАТХ, как правило, осуществлял и осуществляет теракты руками других организаций. Поэтому, если Россия активно участвовала в переговорах с фатховским правительством Арафата и Аббаса, то почему бы не продолжать этот диалог и с новыми палестинскими лидерами?

Более того, возможно, Россия даже оказалась дальновидней, чем европейские страны, которые в скором времени тоже спишут определение «террористическая» в применении к ХАМАС. Но серийный убийца не может в одночасье превратиться в праведника. И отказ от ведения диалога с террористами в любом обличии это ключевое средство в борьбе с терроризмом. С приходом к власти в Палестинской автономии ХАМАС у мирового сообщества появился шанс исправить те ошибки, которые были допущены, когда весь мир носил на руках «голубя мира» Арафата, а по сути заигрывал с террористами. Хамасовцы, в отличие от Арафата, не скрывают своих намерений, открыто заявляя, что основной инструмент их борьбы за свободу своего народа — террор.