30 июля в Московском общинном центре в Марьиной Роще прошла встреча с Аркадием Вайнером. Мастер детектива, бывший работник МУРа, а ныне постоянный член жюри различных литературных конкурсов, член президиумов и академий и генеральный продюсер телеканала “Дарьял-ТВ” с удовольствием согласился встретиться с постоянными зрителями “Творческих встреч” даже после перенесенной им серьезной болезни. Аркадий Александрович рассказал собравшимся о личной жизни, творчестве, работе следователем, о своем телеканале и многом другом. После выступления он согласился ответить на наши вопросы.

- Аркадий Александрович, у вас не возникала мысль уехать жить за границу?

- Был такой период, еще при советской власти, когда мы с братом думали, что будет лучше для нас, наших близких и для нашего творчества жить и работать в другой стране. Но когда навели справки, поняли, что власть скорей сгноит нас, чем выпустит. Ведь мы с братом имели видное положение. Георгий был спецкорреспондентом ТАСС, и я тоже имел соответствующие звания и чины. В то время мы были уже авторами как литературных, так и кинематографических произведений. Поэтому СССР посчитало бы наш выезд предательством, и мы предпочли тихо сидеть. Мы писали про милицию, выбирали интересные истории и персонажи, людей честных, которые служили в органах не по принуждению, а по призванию. Все наши романы реалистичны, но вместе с тем свободны от насилия, рек чернильной крови. Несмотря на трудности, наши книги издавались, а фильмы снимались.

- В свое время вы занимали видное место в органах МВД, трудно ли было его добиться?

- Ну, я не занимал никогда очень высокого положения, потому что должность следователя по особо важным делам МВД СССР не есть высокое положение, это высокое положение только для преступников. Зарплата у меня была при этой громкой должности 180 рублей, и все. А сейчас я занимаю гораздо более высокое положение, чисто формально, конечно, тоже. Я один из руководителей всероссийского телевизионного канала, член как минимум пяти академий и президиумов и так далее. Но главная должность на Земле настолько высока, что нельзя ни приуменьшить, ни преувеличить ее, – это быть человеком. Если это Вам, мне, ему удается, значит мы достигли наивысшего уровня в своем существовании.

- Каково Ваше отношение к смертной казни как бывшего работника органов внутренних дел?

- Когда я был в Стокгольме, местные жители показали мне здание городской тюрьмы, сказав, что оно может отличаться от других зданий только тогда, когда на нем появляется государственный флаг. Оказывается, именно тогда жители узнают, что в тюрьме появился заключенный. И все же в этой стране нет моратория на смертную казнь. Может, моя логика страдает, но я за смертную казнь, потому что, в первую очередь, переживаю за жертв, погибающих от кровавых рук негодяев.

- Как Вы считаете, нужна ли пятая графа в паспорте?

- Я считаю, что это вопрос философский. Потому что если говорить о графе в документе – это чисто канцелярский вопрос, но он же с подтекстом и определенным смыслом. А говоря о ней, имеем в виду национальность “еврей”. У моего институтского приятеля было в шутку написано “индей”. Вообще есть две точки зрения на этот вопрос. Одни настойчиво полагают, что графа эта должна быть, чтобы человек мог определить свое место в обществе через свою национальность. А другие, более пугливые, считают, что при помощи этой графы враги евреев могут их как-либо преследовать. Самое смешное, что эти обе точки зрения по-своему справедливы. В Америке у всех людей ведь этого ничего не написано, нет такой графы. И каждый по своему желанию может сказать, кто он. Допустим, из племени “кикуйю”, или швед, или русский. В обществе этот вопрос не обсуждается, потому что по конституции все нации, расы, вероисповедания абсолютно равны перед законом, и там это строго соблюдается. Мы тоже постепенно идем к этому, и скоро в России будет то же самое. Для этого достаточно, чтобы исчез государственный антисемитизм, потому что в народе антисемитизм корней не имеет, в русском я имею в виду. Я общаюсь с русскими повседневно, и они меня любят так же, как я их. Они не только лишены расовых предрассудков, но и вообще об этом не думают, ведь это не их вопрос. Поэтому в конечном итоге это проблема – факта, а с другой стороны – настроения общества, как общество к этому относится.

- Когда Вы написали свое первое произведение?

- Это было в детстве. Окрыленный своим творением, на свой день рождения я поставил табуретку перед своими родственниками и стал читать. Все прослезились и порадовались тому, что у них такой талантливый отпрыск растет. Но удивляться не стоит, потому что, не в обиду будет сказано, но все были малограмотными, за исключением отца. Он был вовсе безграмотным, так как учиться не любил. Правда, среди моих слушателей был двоюродный брат, который учился тогда в 9-м классе. Он сказал, что эта сказка прекрасна и была бы еще прекрасней, если бы ее не написал Аксаков. Мое произведение на самом деле оказалось вольным изложением сказки “Аленький цветочек”. Но я же тогда еще не знал, что существует такое понятие, как плагиат. Я громко рыдал и поклялся, что никогда моей ноги в литературе не будет. Но клятву я нарушил, поставил одну ногу в литературу. Мне понравилось, и я остался там насовсем.

- А когда Вас стали узнавать на улице?

- Мы с братом думали, что сразу после первого романа станем известными. Но слава пришла не сразу, и хорошенькие девушки знакомиться с нами не спешили, хотя мы с братом участвовали во всевозможных мероприятиях. Как-то раз мы с Георгием шли в Дом кино и заметили двух девушек, которые, увидев нас, стали хихикать и о чем-то шептаться. У брата была тогда пышная борода. И вот мы отчетливо услышали, как одна из девушек сказала: “Смотри, да это же сам Юлиан Семенов идет!”. Вот тогда мы поняли, что славу искать не надо, она придет сама.

- Кого из мастеров детектива и криминального романа Вы считаете учителем или кумиром?

- Учителем я никого не считаю, кумиром – тоже. Я вообще чужд идолопоклонничества. Есть писатели замечательные, великие, которых я обожаю, но это не значит, что они кумиры. Ну, разве что я сделаю исключение для Пушкина, который, я полагаю, вообще неземного происхождения. Может, это в шутку немного, но, тем не менее, в этом есть доля правды. Учителя у меня никогда никакого не было, я никому не пытался следовать, всегда писал так, как я писал.

- Но ведь этот жанр придуман был еще задолго до Вас?

- Жанр придумал, я думаю, тот, кто писал Библию. Уже там детективные сюжеты разворачиваются полным ходом. Когда Каин убил Авеля, Ева перехитрила Адама, и так далее. Потом на протяжении истории человечества к этой теме неоднократно возвращались. Тот же Эсхил обожал детективы, а потом Шекспир, Достоевский, Лев Николаевич Толстой тоже не брезговал, ну а теперь эту славную эстафету перенял я. Это я в шутку, конечно, сказал.

- Как Вы относитесь к современному детективу, в основном представленному женской половиной нашего общества?

- Я бы сказал, довольно глухо. Если есть лишнее время, то можно читать. Это относится, безусловно, не ко всем, хотя я и выделить никого не рискую. Просто у меня действительно времени мало, поэтому я совсем мало их читаю. То что мне попадалось, может, не везло. Но это было как максимум очень средне. А мужчины есть очень талантливые в этом жанре. Тот же Акунин, Пронин замечательный писатель, киевлянин, полковник милиции Конецкий тоже очень толковый.

- Расскажите, пожалуйста, историю создания таких откровенных для советского времени романов, как “Петля и камень в зеленой траве” и “Евангелие палача”.

- Писатель по заказу то же самое, что птица в клетке. А быть свободным писателем исключалось при советской цензуре. У нас с братом было множество идей, мы хотели писать правду о нюансах жизни советских людей, но многое не разрешалось. Героем детективного романа обязательно должен был быть красивый участковый, командир, высококультурный, изумительно честный, который никогда не берет взяток. Но ведь такой образ никогда не станет вечным, он не приживается в литературе. Поэтому мы приняли решение: половину своего времени посвятить зарабатыванию денег, а вторую – написанию романов для души. Мы разъезжали и выступали в разных городах СССР, тем самым ухитрялись заработать на хлеб, правда, без черной икры. А в свободное от поездок время секретным образом создавали роман “Петля и камень в зеленой траве”, посвященный двум “невинным” для 70-х годов темам. Первая тема – фактическое преследование евреев в СССР, вторая – фактические действия и объем действий КГБ и МГБ. Наша деятельность заслуживала по крайней мере, 5-7 лет лагерей. Мы располагали секретными сведениями, хотя никогда не переступали порог этого учреждения. Просто у нас было много знакомых среди бывших работников КГБ, пострадавших от этой организации, и влиятельных адвокатов. Таким образом, роман с каждой страницей приобретал антисоветский накал. Дома мы никогда не держали более трех страниц, а хранили все в разных местах. Тогда мы сами превратились в своих же персонажей. Но зато мы тогда впервые в жизни писали без внутренней цензуры, которая тогда жила в каждом советском литераторе. И уже потом мы стали писать “Евангелие палача” о “Деле врачей-убийц”.

- Почему изменилась концепция канала “Дарьял-ТВ” и правдивы ли слухи о том, что у кампании должны отобрать лицензию на вещание?

- Мы всегда старались исповедовать мораль и духовность на нашем канале, на фоне той грязи и пошлости на остальных. Но, к сожалению, мы не являемся его хозяевами. Многое зависит от инвесторов. Когда в стране произошел дефолт, дела у наших акционеров пошли неважно, они захотели распродать свои акции, чтобы окончательно не обанкротиться. Нам пришлось искать покупателей, ведь у нас таких денег с Натальей не было: одна самая простая передача на телевидении стоит 500 – 600 тысяч долларов. Спонсоров стала искать Наталья, она всегда у нас была министром иностранных дел. Нами заинтересовались шведы и после длительных переговоров скупили 75% акций, а мы остались при своих акциях. Затем они укрепились в России и закупили 1/3 акций СТС. Потом наши шведские дяди заявили, что не собираются быть воспитателями российского народа, их цель – зарабатывать доллары, поэтому нужно больше рекламы, а для этого канал должен стать развлекательным, для “молодых жеребцов”. К сожалению, окончательное решение принимает тот, у кого на руках оказывается больше денег и акций, поэтому наши предложения, в основном, отвергаются. Сегодня возник вопрос о решении прикрыть канал. Я надеюсь, что восторжествует наша концепция, в противном случае я сделаю все, чтобы канала не было.