Израильский художник-аниматор Рони Орен в России известен по книгам из серии «Как лепить из пластилина». Каждый, у кого есть ребенок, вместе с ним учится творить чудеса по книгам Орена. О том, почему он стал аниматором, для чего лепит из пластилина и чему его научили дочки, художник рассказал в интервью Jewish.Ru.

— Давайте начнем со стандартного вопроса. Вам в Москве нравится?

— Вы знаете, очень нравится. Во-первых, потому, что мне оказывают очень теплый прием. Люди здесь совершенно удивительные, не могу выразить, как мне приятно встречаться с российскими читателями. А во-вторых, Москва — удивительный город, центр мне нравится безумно.

— А дети в России отличаются от тех, с которыми вы встречались в других странах?

— Дети здесь гораздо более вежливые, чем в других странах. В Израиле они гораздо менее усидчивы. Я бы не смог провести там мастер-класс на 100 человек, потому что с ними очень тяжело. А здесь никаких проблем. Но вообще дети почти везде похожи — в сущности, одинаковый энтузиазм, радостное восприятие, желание учиться, познавать новое.

— Вы с самого детства хотели делать мультфильмы?

— Я не могу сказать, что я решал: буду мультипликатором. Скорее всего, так просто получилось. Когда я учился в школе, был уверен, что стану ученым. Мой отец был ученым, и я всегда очень интересовался биологией. Но когда я был в армии, я заболел, меня положили в больницу. И единственное, что я мог делать, это рисовать и придумывать истории. А мой брат в это время учился в академии искусств «Бецалель» в Иерусалиме. Он взял мои рисунки и показал преподавателю анимации. И тот сказал: «Привози его сюда, я хочу, чтобы он работал в нашей студии». Когда я выздоровел, мне дали три недели отпуска в армии, и я поехал в Иерусалим. Там я успел сделать свой первый анимационный рисованный фильм. После этого я уже точно знал, чем буду заниматься в жизни.

— Как вы придумываете истории?

— У меня есть серия из 26 мультфильмов, основанных на старых еврейских историях из Агады. Там много удивительных историй. Я придумал современную версию этих сюжетов, чтобы они были понятны современным детям. А еще я два года жил и работал в США. И я взял негритянские сказки, из которых тоже сделал мультипликационный сериал. На самом же деле, вокруг нас множество интереснейших историй, которые вполне подходят для сюжетов. Необязательно искать какие-то сказки.

— Здесь, в России, анимация существует на грани вымирания. А как обстоят дела с этим искусством в Израиле?

— Знаете, сейчас аниматоров стали поддерживать несколько больше, чем раньше. Ситуация изменилась после выхода мультфильма «Вальс с Баширом». Вдруг стало понятно, что анимация — значительная и важная часть кинематографа. Ситуация все еще неидеальна, в анимации очень мало денег. Но она уже сдвинулась с мертвой точки.

— Кстати, а вам понравился мультфильм «Вальс с Баширом»?

— Вы знаете, я не во всем согласен с идеей этой картины и с ее воплощением. Но я не вижу в этом ничего криминального, потому что далеко не все идеи должны совпадать с моим представлением о мире. С точки зрения анимации, это удивительный фильм, в котором соединились анимация и документалистика. Это потрясающе! И это огромное достижение для маленького Израиля — создать такое произведение. Фильм стал толчком к развитию в стране анимации. Сейчас идет работа над еще одним полнометражным фильмом.

— Но нужно ли Израилю заявлять о себе таким образом? И без того мир весьма недоброжелательно сейчас настроен по отношению к еврейскому государству.

— Люди, снявшие «Вальс с Баширом», — свободные художники. И они имеют право снимать то, что хотят. В этом весь смысл — независимо от того, нравится ли это нам с вами или правительству, они имеют право это снимать, потому что мы живем в свободной стране. И это очень важный момент: мы учим своих студентов в академии искусств выражать свои мысли, воплощать идеи свободно, невзирая ни на какие ограничения. Этот мультфильм не представляет Израиль в мире, как его представляют посольства. Так что я думаю, никаких проблем с их фильмом нет.

— Кто-то из великих сказал, что мультипликаторы — это дети, сколько бы лет им ни было...

— Должны быть детьми, да...

— Должны? То есть, чтобы говорить с ребенком, нужно оставаться ребенком?

— В каком-то смысле — да. Аниматор должен смотреть на ребенка не свысока, а на уровне его глаз. Уважать его. Уважать его образ мыслей, эмоции, восприятие. Поэтому, конечно, аниматор должен говорить с ребенком на одном языке, но это не отменяет его взрослого опыта и знаний.

— А что вам помогает сохранять понимание языка ребенка?

— У меня четыре дочери. Самой младшей восемь лет. И она мне все время повторяет: «Папа, ты такой ребенок!» (смеется). Я делаю всякие глупые вещи, дурачусь, смешу ее.

— Ваши дочери смотрят ваши мультфильмы?

— Они живут мультфильмами, приходят ко мне на студию. Даже помогают в работе. Мои старшие дочери помогали мне создавать некоторые вещи для мультфильмов. К примеру, цветы. Сейчас моя старшая дочь учится в академии, где я преподаю, на отделении керамики. А когда-то, в детстве она лепила цветы для моих мультфильмов. Они лучше, чем я, помнят диалоги из моих фильмов. Они знают каждое предложение, чем меня всегда удивляют.

— Ваши дети — счастливые дети. Они живут в сказке.

— Да, я думаю, они очень счастливы. И я тоже: это удивительная вещь, когда твоя дочь вырастает на детских книжках, которые ты написал. И знает все наизусть, все сюжеты, все шутки. Описать вам не могу, как это прекрасно.

— А что вы им рассказываете, когда укладываете спать?

— Они все время требуют, чтобы я придумывал каких-то новых персонажей. И я придумал для них нескольких персонажей, с которыми все время происходят какие-то приключения. Мне каждый вечер приходилось выдумывать новую историю с их участием. Причем у них большая разница в возрасте: две старшие родились с разницей в полтора года, третья появилась через десять лет, младшая — еще через десять. Так что для каждой из них я придумывал истории в разных жанрах.

— Известно, что многие знаменитые детские писатели прославились именно так: записали истории, которые придумывали для своих детей.

— На самом деле, у меня есть две книжки про маленького медвежонка. Это не совсем истории для моих детей. Это, в сущности, история про мою младшую дочь: я наблюдал за языком ее тела, за ее гримасками, и придумал этого медвежонка. Надеюсь, их переведут на русский язык.

— А как возникла идея сделать книги «Как лепить из пластилина»?

— Много лет назад я готовился снимать пластилиновый мультфильм. И как-то раз меня пригласили провести мастер-класс для детей. Я попытался учить их лепить, и они так быстро поняли, что нужно делать, меня так поразил результат, что я решил это опубликовать. Чтобы научить не только детей, которых я знаю, с которыми встречаюсь, но и многих других. Я написал первую книгу, сделал фотографии, но у меня не было времени заниматься ее изданием. Она пролежала в столе 13 лет. А потом я познакомился с Даниэлой, которая впоследствии стала моим издателем. Я рассказал ей, что у меня есть такой материал, показал ей, она была в восторге. Мы пересняли все на цифровую камеру и опубликовали первую книгу. Она сказала, что тираж в две тысячи экземпляров разойдется месяца за четыре. В итоге тираж распродали за неделю. Мы сделали переиздание — и опять распродали за неделю. И тогда я сделал вторую книгу. Мы поняли, что метод работает, детям это нравится. Когда стало понятно, что книги невероятно популярны, мы решили перевести их на иностранные языки и продавать не только в Израиле, но и во всем мире.

В Германии и в России мои книги стали бестселлерами. Поэтому мы сделали еще одну книгу — про динозавров. А скоро в России выйдут еще две книги: про Рождество и историю Христа. Мы готовили ее для Италии. Там она оказалась очень популярной. И мой издатель здесь решил, что в России ее тоже нужно выпустить. Так что к праздникам, надеюсь, они уже будут на прилавках.

— Довольно странная тематика для израильтянина...

— Их не будут издавать в Израиле, они для другой аудитории. В Израиле я издал книгу по историям Агады. И она была очень популярна. Но мне очень интересно разговаривать и с другой аудиторией, с другой тематикой. Сейчас мне предложили сделать книгу по русским сказкам. И я надеюсь, что это будет один из моих следующих проектов. Я хочу разговаривать с разными детьми из разных стран. Если это будут китайские, японские, африканские сказки, я тоже с удовольствием возьмусь с ними работать. Я счастлив, что могу сделать такое количество детей счастливыми. Я вижу, как рады они, когда у них получается слепить что-то из пластилина по моим книгам.

— А вы не устали от анимации и пластилина? Не возникает желания снять игровое кино?

— Нет, сейчас я хочу заняться экспериментальной анимацией. Не повествовательной анимацией, не анимацией с историей. А некоей более свободной и абстрактной анимацией.

— Что вы имеете в виду?

— Своим студентам-третьекурсникам я даю такое задание: раз в неделю они должны выйти на улицу с камерой и найти мультипликационную тему. К примеру, если они видят некий предмет, они могут сделать много-много фотографий этого предмета в удалении или приближении. Если потом все эти кадры склеить, получится мультфильм, движение, изменение. Это не повествовательная анимация — здесь нет героя, нет истории. Но получаются удивительные фильмы. Вот такой экспериментальной анимацией мне сейчас хочется заниматься.