Сю Фрумин – археоботаник, изучающий священные растения Израиля. В интервью Jewish.ru она рассказала, в честь какого псалма ивы стали плачущими и почему инжир нужно делить надвое.

Какие растения играют особую роль в Израиле?
– Сейчас продолжается Суккот, так что начнем с растений, символизирующих этот еврейский праздник. Всего их четыре: лулав, то есть нераскрытый пальмовый лист, мирт, ива и этрог, или цитрон. Каждое из них олицетворяет часть еврейского народа. Собирая их в одну связку, мы символически обозначаем единство всего народа. Расскажу подробнее. Лулав – это нераскрывшийся лист финиковой пальмы. До определенного момента листья этой пальмы растут в своеобразном естественном чехле – в таком виде мы и используем их на Суккот. Затем листья разрывают этот чехол изнутри и приобретают узнаваемую нами форму. Финиковая пальма одомашнена очень давно, однако сорт конкретно иудейского финика был утерян, после подавления римлянами восстания Бар Кохбы. В начале XX века пальмы вывозили из Сирии и Персии, несмотря на то, что это каралось смертью. Во время раскопок на горе Масада нашли сосуд с финиками, и их прорастили, надеясь, что удастся восстановить утерянный сорт. Одна пальма даже выросла, но, к огромному сожалению, растение оказалось мужской особью, Мафусаилом назвали. Это было критично, потому что у финиковой пальмы мужские и женские соцветия развиваются на разных деревьях.

Но давайте дальше. Этрог Израилю совсем не аутентичен. Как и все цитрусовые, он родом с Юго-Востока, в данном случае – из западного Китая. Это очень ароматный плод, с толстой кожурой. А вот мирт, небольшой куст, – это израильский родственник эвкалипта, очень душистое растение, растет во влажной среде. Речная ива тоже влаголюбива, растет в Израиле вдоль водоемов, и плачущей ее, собственно говоря, назвали не из-за формы, а по аналогии со 136-м Псалмом – плакали на реках вавилонских именно под ивами.

Что насчет пшеницы? Считается ведь, что ее одомашнили именно на Ближнем Востоке?
– В начале прошлого века агроном Арон Аронсон по заданию замечательного, но, к сожалению, забытого ученого Отто Варбурга искал дикую пшеницу в Израиле и нашел ее. Именно благодаря этому мы знаем, что пшеницу одомашнили на Ближнем Востоке. Вавилов, кстати, тоже приезжал в Израиль в начале 1920-х в поисках засухоустойчивых сортов пшеницы. По итогам поездки в 1926 году он написал статью, где выделил несколько исторических центров одомашнивания пшеницы. Это произошло сразу в нескольких местах, но в том числе на территории так называемого «Плодородного полумесяца» – в зоне речных долин от Палестины до Месопотамии.

Невероятное количество терминов, использующихся в иврите для обозначения винограда, говорит о том, что виноград оказался в Израиле в глубокой древности. Последние исследования показывают, что одомашнили его, по всей видимости, отдельно в разных регионах – в Грузии, Италии и Израиле. Фиговое дерево, которое еще называют инжиром и смоквой, как раз аутентично земле Израиля. Инжир опыляется осами-бластофагами, они откладывают личинки в плоды, именно поэтому в кашруте предписано разламывать инжир перед тем, как есть. Гранат вообще не растет в израильской дикой природе, только в садах, а так он родом с Кавказа. Это растение оказалось священным для многих культур, включая филистимлян и египтян. Олива, очевидно, ценится из-за производства масла, которое в том числе является важным консервантом. Дикая олива не слишком сильно отличается от одомашненной, разве что формой косточек – у домашней они продолговатые, а у дикой – круглые. Дерево может расти столетиями, а может и тысячелетиями. В Израиле маслины низкие, их специально подпиливают, чтобы удобнее было собирать плоды пораньше, в отличие, например, от некоторых областей Греции, где оливы собирают уже после того, как масло в них немного прогоркнет.

В Израиле есть еще много дубов и фисташек. Почему они не стали «священными» для Израиля?
– Дубовые и фисташковые рощи в домонотеистическую эпоху становились местами языческого поклонения, именно поэтому в Танахе сказано выжигать дубы и фисташки, поэтому же они, видимо, не относятся к числу растений-символов.

В чем вообще особенность средиземноморской флоры?
– Современная средиземноморская флора, как правило, отличается узким длинным листом, чтобы «защититься» от испарений в жарком климате, а также вырабатывает интересные механизмы защиты. Например, олеандр – очень красивое деревце, напоминающее оливу – чудовищно ядовит, от него нет антидота, просто останавливается сердце. Эфирные масла, которые вырабатывают многие растения, – тоже механизм защиты, прежде всего от травоядных, которые едят вообще-то все, но такую зелень игнорируют. У некоторых не средиземноморских растений даже выработалась система коммуникации – когда овца или коза начинает поедать один куст, тот посылает химический сигнал окружающим сородичам, и они начинают активно вырабатывать вещества, делающие их непривлекательными для скота.

Как в Израиле работают с городской растительностью?
– В разных городах по-разному. В новых городах уделяется много внимания озеленению. В старых городах все несколько более хаотично. Например, в Иерусалиме в какой-то момент решили провести фестиваль роз – и специально разбили большой парк роз. Вообще, конечно, рационального подхода не хватает – вдоль дорог сажают привезенные тропические растения, которые потом засыпают все плодами или становятся очень колючими, высаживают смертельно ядовитый олеандр. Большую роль играет, конечно, Священное Писание. Вот, например, в какой-то момент решили высадить нечто, напоминающее неопалимую купину. В итоге из Мадагаскара, Южной Африки и Австралии завезли множество «огненных» деревьев. В целом доминирует эстетический подход, часто не сообразующийся с экологическим здравым смыслом.

Есть ли в Израиле ассоциации с растениями вне религии? В песнях, литературе?
– Есть, например, эвкалипт. Его высаживали в начале века в огромных количествах, так как считалось, что он помогает осушать болота. Это оказалось неправдой, но растение прижилось и расплодилось, появилось множество эвкалиптовых рощ, которые дают прекрасный аромат, широкую тень. В какой-то момент эти деревья выполняли и вполне практическую функцию – служили укрытием от арабских снайперов. Арабы вообще дословно называют его «еврейским деревом». Сейчас эвкалипт собираются вырубать, и против этого протестует множество людей, поскольку дерево уже было прочно ассимилировано культурой. Песен тоже есть множество – «Рощи сикомор», «Песня о гиацинтах», «Вальс охраны природы». Вообще, внерелигиозных коннотаций немало – люди, которые строили государство и восстанавливали флору, были светскими.

Чем лично вас удивила московская среда, что показалось странным?
– Прежде всего – очень много зелени, невероятно зеленый город. Но с видовым разнообразием просто беда – везде растет одно и то же. Это опасно. Вот некоторое время назад израильские сосновые леса чудовищно пострадали из-за жучка-короеда, который этой сосной питается, и остановить его не было никакой возможности, потому что везде одни сосны, и леса друг с другом сообщаются. Но в целом – впечатление благоприятное.

В России люди часто выращивают свой цветник и огород, гуляют по лесу, собирают грибы и вообще всячески взаимодействуют с живой природой. У израильтян – то же самое?
– Люди восхищаются красотой природы почти точно так же, как восхищаются красотой родного языка. То есть это вообще такой признак порядочного человека. Но мне кажется, у израильтян к этому примешивается особый трепет. Возможно, это связано с тем, что европейским евреям просто-напросто запрещалось быть землевладельцами, и вернувшись на родину, проникнувшись чувством «своей земли», люди начали очень трепетно к этой земле относиться.

Интервью состоялось после лекции Сю Фрумин «Ближний Восток на берегах Москвы», организованной культурно-образовательным проектом «Эшколот» при поддержке фонда «Генезис». Погрузиться не только во флору, но и в историю Израиля можно будет на фестивале медленного чтения «Иерусалим 1917: между двух империй», который пройдет в Святом городе с 17 по 20 декабря 2018 года. Узнать подробности и подать заявку на участие можно здесь.