Уроженец Биробиджана возглавил в Иудее район Гуш-Эцион. В эксклюзивном интервью Jewish.ru Шломо Неэман рассказал, почему между рекой Иордан и Средиземным морем может быть только одно государство и как нам самим выйти из-за колючей проволоки.

Недавно американская администрация приняла решение, что не считает более еврейские поселения в Иудее и Самарии незаконными и нарушающими международное право. Что это меняет для вас как для главы Гуш-Эциона и для его жителей?
– Мы занимаемся поселенческой деятельностью в Израиле, не ожидая одобрения со стороны Дяди Сэма, считаем свою деятельность важной и верим в нее. Но решение администрации Трампа, конечно, большая поддержка, поскольку международное право влияет на страну, как, к примеру, движение за бойкот израильской продукции, участники которого основывают свои действия как раз на том, что поселения якобы незаконны. В результате ситуация с продажей товаров из Иудеи и Самарии в Европе очень непростая. Но в то же время мы, например, экспортируем вино – оно такое хорошее, что его покупают контейнерами. Всё продано уже на несколько лет вперед! Так что нельзя сказать, что из-за бойкота наши товары залеживаются.

Вам не кажется, что это решение Белого дома имеет не только экономическое измерение?
– Конечно, начался процесс признания израильского права на Иудею и Самарию на международной арене. За ключевым игроком, коим сегодня являются Соединенные Штаты, могут последовать и другие страны. Для нас крайне важен процесс признания за нами в юридическом поле прав на всю Иудею и Самарию. А также и то, что после такого признания уходит в небытие идея «двух государств для двух народов».

Но как вам видится в свете этого урегулирование арабо-израильского конфликта?
– Если не два государства – так одно! Мы должны исходить из того, что между рекой Иордан и Средиземным морем может быть только одно государство, и это – Государство Израиль.

Что тогда делать с арабским населением?
– А в чём, собственно, проблема? Арабы живут не только в Иудее и Самарии, но и в Иерусалиме, и в Тель-Авиве, и в Хайфе. Зачем с ними вообще что-то делать?

Но живущие в Тель-Авиве и Хайфе арабы обладают израильским гражданством, в отличие от проживающих в Иудее и Самарии.
– Значит, и эти получат гражданство в рамках процесса, который, возможно, займет какое-то время. Ведь всем очевидно, что евреи никогда не признают национальных прав арабов на Иудею и Самарию, да и на весь Израиль в целом. Однако конфликт нужно заканчивать, и с его окончанием они вполне могут претендовать на все гражданские права, как и любой другой гражданин страны свободного мира. Они будут израильскими гражданами арабской национальности и мусульманского вероисповедания. Точно так же, как живут мусульмане в России, США и других странах. Так что я не вижу никакой проблемы. Но при этом, конечно, они должны будут признать своим флагом – бело-голубой, а гимном – «Атикву».

Вы говорите о едином государстве, в котором уживаются два народа, а как сегодня вы сами выстраиваете взаимодействие вашего муниципалитета с арабским населением?
– Мы с ними нормально живем: общаемся, занимаемся бизнесом, покупаем товары, работаем друг у друга. На местном уровне у нас практически нет никакого противостояния. Проблема не в арабском населении, а в политическом истеблишменте Палестинской автономии, который полностью террористический. Как следствие – плачевное состояние палестинской экономики, здравоохранения и образования, положение в сфере свободы слова и прав женщин.

Но, с другой стороны, арабы живут без заборов, а евреи каждое своё поселение окружили стенами и сами себя загнали за колючую проволоку.
– Принимаю это как справедливую критику. И я собственными руками развалил забор в своем поселении Кармей-Цур. Вокруг наших домов нет ограждений, и мы не единственные такие. Более того, я думаю, что возведение заборов вокруг поселений – одна из причин террора, а не способ защиты от него. Защищать должны армия и спецслужбы.

Заборы также сдерживают дальнейшее строительство и развитие поселений.
– Ситуация сложная, но она намного лучше, чем в каденцию Барака Обамы. Последние годы мы получаем много разрешений на строительство. И только в Гуш-Эционе планируем построить 20 тыс. единиц жилья. Сегодня у нас – около 6,5 тыс. единиц. Так что строительство в 4 раза увеличит район. И эти планы подтверждены правительством и финансируются государством.

Население Гуш-Эциона тоже пропорционально вырастет с нынешних 25 тыс. до 100 тыс.?
– По расчетам Центрального статистического управления Израиля, в ближайшие 25 лет население страны удвоится. В Иерусалиме, например, сегодня живут миллион человек, и два миллиона там никак не поместятся. Так что многие будут жить в Гуш-Эционе.

И что они у вас тут будут делать? Есть ли что-то посерьезней, чем виноделие? Иначе они с точки зрения работы всё равно будут ориентированы на Иерусалим и центр страны.
– Конечно, мы иерусалимская периферия, и основные потоки идут туда. Но уже сегодня у нас есть хайтек и торговля, животноводство и птицеводство, земледелие и строительная отрасль, а также несколько фирм, работающих на оборонку. Помимо этого, в Гуш-Эционе расположен колледж имени Якова Герцога – самый большой в Израиле пединститут, в который едут учиться со всей страны. В ближайшие годы его кампусы вполне могут превратиться в университетский городок.

Как вы оцениваете тот идеологический раскол в Израиле, в результате которого уже год невозможно сформировать правительство, а страну ждут третьи внеочередные выборы подряд?
– У нас не идеологический, а политический кризис. Мы не можем сформировать правительство, потому что Либерман не любит Нетаньяху, а сам Нетаньяху не любит Ганца и так далее по кругу – это политика, а не идеология. Это кризис политической системы. Возможно, переход к президентской форме правления, повышение проходного барьера в Кнессет и, как следствие, сокращение числа партий позволили бы создавать более стабильное правительство.