Перед гастролями в Израиле основатель молодежной оперной программы Большого театра Дмитрий Вдовин рассказал Jewish.ru, как молодые голоса России покоряют мир и почему опера замолкает в Италии, но всё громче звучит в Китае.

Как вам 10 лет назад пришла мысль создать молодежную оперную программу при Большом театре?
– Первый раз я услышал эту идею от легендарного кастинг-директора Метрополитен-оперы, замечательной Ленор Розенберг. Она была почетным гостем XI Международного конкурса имени Чайковского в 1998 году, а я был ответственным секретарем жюри. Прослушав наших певцов, она сказала, что все они – люди талантливые, но никто из них не подготовлен в соответствии с интернациональными требованиями. Это действительно было так: большинство из них пели как-то монохромно, преувеличенно громко, без знания языков и понимания текста и контекста арии, технически очень спорно. Она посоветовала мне подумать о создании в Москве молодежной программы или академии, которая помогала бы талантливым певцам в их профессиональном росте. Мне тогда было всего 36 лет. Но вскоре я стал работать в подобных западных молодежных программах – начали приходить опыт и некоторые знания.

Где вы работали?
– Начинал в Хьюстоне как приглашенный педагог студии театра Houston Grand Opera. Молодежной программой там управляла Дайана Зола, сейчас она – второй человек в Метрополитен-опере. Я также наблюдал за европейскими молодежными программами, особенно за Ковент-Гарден и Парижской оперой. В начале нулевых годов появилась такая молодежная программа и в России, в Мариинском театре. Тогда же и я с коллегами стал организовывать короткие сессии международной школы вокального мастерства в Москве. Нас поддержало правительство города, мы собирали лучших молодых певцов и приглашали для них видных педагогов из-за рубежа. Все это делалось на базе разных учебных заведений – в Гнесинке, например.

Это был огромный опыт: Россия ведь тогда была достаточно оторвана от международного оперного контекста. Но мы все равно старались сделать наши двухнедельные сессии эффективными. Это была своеобразная разминка перед серьезным делом, коим стала в 2009 году наша молодежная оперная программа в Большом театре. Я к тому времени уже был известным педагогом, да и опыт организационной работы имел большой: работал в Союзе театральных деятелей СССР, заведовал кафедрами в Гнесинском училище и Академии хорового искусства. И вот мой коллега Михаил Фихтенгольц пришел в Большой театр и предложил там мою идею о молодежной программе. Анатолий Иксанов, в ту пору генеральный директор Большого театра, ее одобрил и запустил процесс ее создания. И понеслось.

Что достигли за эти 10 лет?
– Главная цель программы – помочь молодым артистам стать большими артистами. В этом плане нам удалось многое: очень многие наши выпускники побеждали на крупнейших международных конкурсах, сейчас они выступают как в Большом театре, так и на крупнейших международных сценах. Кроме певцов в нашей программе есть еще пианисты – это очень важный аспект нашей деятельности, они тоже успешны.

Как вы ищете таланты?
– В основном на наши вступительные прослушивания молодые певцы приходят сами. Бывает, конечно, и так, что я услышу кого-то интересного и зову поучаствовать в наших аудициях, очень, кстати, сложных: у нас обычно порядка 500 заявок, а нужно взять несколько человек из этого немыслимого количества кандидатов. Это не такая легкая задача. Порой жизнь делает сюрпризы и виражи. Например, история с Венерой Гимадиевой: я услышал ее на конкурсе в Дрездене, мне очень понравился ее голос. Она пропустила наш 1-й тур, опоздала. Но ее голос заставил нас нарушить правила. В итоге она поступила-таки в программу, и впоследствии это помогло ей сделать замечательный карьерный рывок – петь на крупнейших европейских и американских сценах.

Еще была история с Марией Бараковой, она не вписывалась в наши возрастные рамки от 20 до 35 лет. Ей в тот момент было 19. Услышав ее в Новосибирске, я тут же позвонил нашему музыкальному руководителю маэстро Сохиеву и сказал, что девчонка очень перспективная, но вот есть закавыка с возрастом. И мы решили ее взять, а через два года она стала самой молодой из вокалисток-победительниц легендарного конкурса имени Чайковского.

С какого возраста вообще можно угадать талант?
– Развитие человека поющего полно неожиданностей. Сегодня он не может ни одного приличного звука издать, а послезавтра он, возможно, будет прекрасно петь. У меня был ученик, которого в Гнесинское училище «за штаны» взяли – мальчиков не хватало. Я был в ужасе: он не только не пел, но еще и петь-то не очень хотел, я за ним чуть ли не с палкой бегал по всей Москве, чтобы в класс загнать. А потом, после месяца-двух занятий я этому юнцу сказал – уж не знаю, что на меня нашло: «Мне кажется, ты будешь петь в Метрополитен-опере». И вот через четыре года он стал артистом молодёжной программы Метрополитен-оперы, а в 23 года уже спел премьеру «Волшебной флейты» с Джеймсом Ливайном и Джулией Тэймор. Вот так бывает.

Сейчас у меня в программе молодой баритон Николай Землянский – так он с детства прекрасно пел. Сейчас ему всего 22 года, но такого природного комплексного дара я, пожалуй, и не встречал. Он открывал «Мелодией» юбилейный концерт Александры Пахмутовой в Большом театре. Ведущие – среди них был Андрей Малахов – тут же сказали, что открыта новая звезда. Я считаю, что он и впрямь был в этом концерте одним из лучших, но что из него выйдет дальше – зависит прежде всего от него.

С чего началось ваше увлечение оперой?
– Я постоянно слушал музыку еще с детства. Сначала у меня был очень плохонький проигрыватель, чемоданчик такой страшный. Но я сидел на полу, среди пластинок, и слушал. Потом родители ложились спать, а я подключал наушники и слушал. Мне стали дарить серьезные пластинки. И вот в какой-то момент моя незабвенная учительница музыки подарила мне пластинку – гала-концерт в честь Рудольфа Бинга, генерального директора Метрополитен-оперы. Этот феноменальный концерт состоялся в 1972 году. У меня даже осталась эта пластинка, на обложке которой фотография Метрополитен-оперы. Тогда казалось, что это где-то на Луне или на Марсе происходит.

Я же родом из Свердловска – это хоть и оперный город, но туда запрещен был въезд иностранцам. Я уже не говорю, что мы сами не могли никуда выехать. Где там была эта Метрополитен-опера и вся Америка, с которой мы тогда находились в ужасающих отношениях? Тем не менее фирма «Мелодия» издала эту пластинку. В этом концерте пели все великие: Биргит Нильссон, Ричард Такер, Леонтина Прайс, Монсеррат Кабалье, Пласидо Доминго, Франко Корелли. Представляете?! Благодаря этой пластинке я вдруг услышал, что люди поют не так, как у нас. Сначала мне это казалось странным, даже иногда не совсем нравилось. А потом до меня как-то дошло, что это-то и есть эталон пения.

У любого вида искусства есть времена взлетов и падений. Что переживает сейчас опера?
– Смерть опере пророчат уже на протяжении четырех веков. Но старушка-опера, бедная, все никак умереть не может. Да, в некоторых странах есть проблемы – прежде всего, в Италии. Это большая трагедия. В прежние времена в каждом городе Италии был один, а то и несколько оперных театров, очень красивых. Они существуют до сих пор, однако большинство из них закрыты, не функционируют. В лучшем случае там размещены кинотеатры. Но чаще двери просто заколочены. С другой стороны, смотрите, что происходит в России – здесь строят новые оперные театры: в Астрахани, Владивостоке. Сейчас начинается строительство оперного театра в Калининграде. В Москве отреставрированы театр Станиславского, Большой театр, «Геликон-Опера», в 90-х построили «Новую оперу». Сейчас, я надеюсь, предстоит реставрация камерной сцены Большого театра. В Москве один за другим открываются концертные залы. Говоря о Петербурге, я уже сбился со счету, сколько сцен у Мариинского театра. А еще существуют Михайловский театр, «Санктъ-Петербургъ Опера», «Зазеркалье». Это же невероятно.

Оперные театры строятся и в Японии. А сколько их в Китае! Я только что был в Харбине – какой там театр построили! Есть оперные театры в Пекине, Шанхае. В Таиланде построен театр в Бангкоке. Колоссальный рост интереса к опере происходит в странах, совершенно далеких, казалось бы, от классических искусств. Последний пример – это Южно-Африканская Республика. Что там произошло? Страна вдруг запела. Столько сейчас певцов из Южной Африки – не счесть. С другой стороны, в Метрополитен-опере, например, ситуация непростая. Честно скажу, оказаться на месте генерального директора Метрополитена я бы сейчас не хотел: слишком много у театра проблем.

Что вы ждете от поездки в Израиль?
– Я еще ни разу не был в Израиле, но всегда мечтал! Мои семейные корни отчасти отсюда. В Израиле много дорогих мне людей, друзей. В добром здравии живет моя школьная учительница Берта Семеновна Принц, я предвкушаю нашу встречу с ней. Я уже не говорю о самой стране и о ее истории. Это колыбель всей нашей цивилизации. В общем, эти гастроли для меня – из ряда вон выходящее событие.

Я рад, что к нам присоединятся наши выпускники – Василиса Бержанская, которая только что с феерическим успехом спела в «Капулетти и Монтекки» Беллини в Римской опере, и Богдан Волков, наш тенор, лучший на сегодня Ленский, бесспорный наследник Собинова, Лемешева и Козловского. У него своя необычная интерпретация этой партии. Еще там будут Мария Баракова, победительница последнего Международного конкурса имени Чайковского, Мария Мотолыгина, которая выиграла с огромным отрывом очень серьезный конкурс имени Монюшко в Варшаве. Будут и совсем молодые артисты. Я хочу, чтобы израильская публика и любители оперы ближе познакомились с нами.

Гала-концерт молодежной оперной программы Большого театра состоится 3 марта в Тель-Авиве в рамках фестиваля M.Art