Её рукопись заметил редактор Виктора Пелевина и Дины Рубиной – и помог превратить в первую книгу. В интервью Jewish.ru Таша Карлюка рассказала, как в её семье уживались евреи и расисты, почему она променяла Киев на Тель-Авив и о чём её «Океаны в трёхлитровых банках».

У вас вышла первая книга – «Океаны в трехлитровых банках». Расскажите, как и долго ли вы к этому шли?
– Шла? Да я даже не мечтала, что когда-нибудь будет книга с моим именем на обложке. Просто писала. Последние лет десять. Писала в стол, никому не показывала. Понимаете, я не аутист, но что-то около того – редко распечатываюсь перед другими. Другое дело лист бумаги – это как перед трупом исповедоваться. Никто тебя не осуждает, не оценивает и не перебивает. Но как-то я узнала, что журнал «Сноб» проводит литературный конкурс. А я прям накануне написала рассказ, который мне очень нравился. Боясь, все же отправила им его. Спустя полгода пришел ответ: «Здравствуйте, Таша. Хотим сообщить, что ваш рассказ победил». Тут я, конечно, зарыдала.

Потом я семь лет писала повесть «Быть Фросей Шнеерсон». Точнее, два месяца писала, а все остальное время – переписывала. Но ни о какой книге и не думала. Тем не менее сидела я как-то год назад в тель-авивском кафе «Книжный червь». И вдруг получила письмо от Ольги Аминовой, редактора Виктора Пелевина, Дины Рубиной и Владимира Войновича. Она писала, что прочла мою рукопись, и интересовалась, есть ли у меня литературный агент. И если нет, то не хочу ли я с ней сотрудничать. Через два месяца она стала моим литературным агентом и редактором. Еще через год в руках у меня были «Океаны в трехлитровых банках».

Эту книгу нельзя ли назвать мемуарами? Та же повесть «Быть Фросей Шнеерсон» – о маленькой девочке, воспитанной в большой, многоконфессиональной семье – не о вас?
– Мемуары для меня в одном ряду с пасьянсом, рафинадом и корсетами. То есть для людей 70 плюс. Ну кто пишет мемуары в 30 лет?! Но безусловно, именно семья побудила меня на эту повесть. Моя семья – как салат оливье, все в нем намешано. Со стороны мамы были раввины, со стороны папы – православные священники. Были атеисты, антисемиты, темнокожие, расисты, коммунисты. И все это умещалось за одним столом. Сегодня празднуем Песах с бульоном и мацой, а через неделю той же компанией встречаем православную Пасху и едим куличи. Ругались, обзывались, дрались, но любили друг друга и защищали.

Не хочу расчленять сейчас «Быть Фросей Шнеерсон» и говорить, где там правда, а где нет. Скажу лишь, что очень многое мной придумано, но люди там, их характеры, а иногда фразы – настоящие.

Что привело вас в Израиль и что вам это дало?
– Евромайдан, Ющенко, Янукович, снайперы, палатки в центре Киева, титушки, в воздухе противостояние ненависти и любви, люди разобщены и сцементированы одновременно. Я в то время журналист, сутками пишу обо всем этом. Месяц, второй, третий. В какой-то момент накатили усталость, отчаянье и безысходность, и я решила на месяц слетать в Тель-Авив. Выдохнуть. А это такой город, знаете, где люди, даже если у них куча проблем, не забывают радоваться и любить жизнь. Меня это повергло в изумление. Мне захотелось научиться этому. Я вернулась в Киев, закрыла все вопросы и переехала в Израиль с 23 килограммами в чемодане. Именно столько можно было взять в самолет. Что мне это дало? Г-споди, какой сложный вопрос. Кажется, все клетки, из которых я состояла до этого, погибли – и на их место пришли новые. Тель-Авив – я просто действительно могу говорить только про этот город в Израиле – это отдельная планета во Вселенной. Здесь везде свобода и влюбленность. Теплый город, теплые люди и, кажется, лед, из которого я состояла ранее, начал понемногу таять.

Чувствуете ли вы здесь себя своей?
– Часто я чувствовала себя здесь получеловеком. Языка нет, друзей нет, работы нет, статуса нет. Но вместе с тем, парадокс, именно здесь я нашла «своих» людей, начала открывать себя и открываться. Помню, неделю мне негде было жить, и я жила у друзей. На моей связке были ключи от восьми квартир. И вот еду я в полночь на велосипеде и понимаю, что забыла, где ночую сегодня. Мне так стало себя жаль, что я села на бровку и заплакала. Через пять минут позвонил друг: «Эй, ты где? Сколько можно тебя ждать!?»

Таких моментов, когда не было денег, дома, было очень много, но всегда были люди. Всегда! А в Киеве были дом, деньги, статус, работа, а людей не было. Но, думаю, дело не в людях и не в Киеве – я люблю Киев, а во мне. В Киеве я была консервной банкой, а в Тель-Авиве я «расстегнулась», и у меня появились друзья, которые стали моей семьей.

Еще фактор войны. Войны, которой как бы нет, но она всегда рядом. Только несколько дней назад я сказала, что за все пять лет в Израиле лишь однажды столкнулась с войной: собиралась в Яффо, меня задержал звонок, и я вместо пяти приехала туда в шесть. Приезжаю, а там полицейские, толпы любопытных и машина моет асфальт, на котором кровь. В пять часов там был теракт – смертник ножом зарезал троих людей. Машина и асфальт, на котором лужи крови, до сих пор у меня перед глазами. Но что вы думаете? Только сказала об этом – и вот уже вечером Израиль начинают бомбить. Сирены, взрывы в небе, сбитые ракеты, люди по бомбоубежищам прячутся. В нашем доме бомбоубежища нет, поэтому мы с соседями просто стояли на лестничной площадке. Всю страну трясет. Когда прозвучала первая сирена, я осталась в квартире: смотрела в окно и офигевала от вспышек, лающих собак, криков людей и бесконечных взрывов.

Вам пришлось поработать в Тель-Авиве поваром. К этой работе больше не вернетесь?
– Очень надеюсь на это! Шла туда с мыслью – мне нужны деньги. Ну, и кухня, думала я, это ведь тоже искусство! Раньше я писала на бумаге, а сейчас буду «писать» на тарелке. Но на деле оказалось, что это гребаная рутина, завод, одиннадцать часов на ногах с двумя перерывами на пять минут, жарко, все орут, пластыри на порезанных пальцах и ожоги на руках. Я еще и выбрала самый крутой и популярный ресторан Тель-Авива, где работа была нон-стоп. И да, я так и не научилась готовить, но стала сильнее, научилась материться. А еще встретила поваров, которые по-настоящему на своем месте, любят свое дело. Я смотрела на них и мечтала, что когда-нибудь и сама буду такой – на своем месте.

Вы как-то говорили, что у девочек все так или иначе про поиск любви. В Тель-Авиве ее легче искать, чем в Киеве?
– Поиск любви… Ну нет, я скорее про желание быть любимой и любить. И разве это желание только девочек? Вот вам как мужчине не хочется этого? И вообще, мне не нравится слово «поиск». Я бы назвала это встречей. Никогда не понимала, вот как можно найти любовь. Это же не платье, не новая тачка и не гаджет. Конечно, было бы здорово прийти в магазин, посмотреть «ассортимент» из мужчин и выбрать себе самый лучший вариант. Почему нет такого магазина?

В Тель-Авиве за день к тебе может подойти мужчин десять, но каков выхлоп? Здесь любят знакомиться, флиртовать, играться любовью. Думаю, солнце и море так влияют. И перманентная война. Да, война –срабатывает инстинкт самосохранения: «Плодиться и размножаться». Типа, если умру, то хотя бы моя ДНК сохранится в ком-то. Но именно в этом легкомысленном городе я дважды серьезно упала в любовь – надолго и сильно. Но я недавно поняла, что все мои истории очень хороши для книг и кино. И совсем не подходят для жизни. Вот такого человека я была бы рада встретить – для жизни.

Тем временем вашу книгу уже даже на английский переводят! И насколько я знаю, в Британии уже печатали ваши отдельные рассказы – их там даже с ранними произведениями Филипа Рота сравнивают.
– Да, мы с моим переводчиком Мишель Берди победили в конкурсе университета Эксетера. Сейчас Мишель переводит книгу «Океаны в трехлитровых банках» с тем, чтобы продвигать ее на английский книжный рынок. А в отзывах было сказано, что моя проза могла бы напоминать ранние работы Рота, если бы тот был женщиной с высшей академической степенью по психологии. Дело в том, что я действительно по образованию психолог. Мне интересен человек. С его тараканами в голове и со скелетами в шкафу. Я сама такой человек. Смешно, как мы пытаемся скрыть все якобы постыдное от других и показать себя лишь с «выгодной» стороны. Зачем? Это лишь отдаляет нас друг от друга. А я хоть и консервная банка, но мне хочется близости. Настоящей.

Найти информацию о книге можно здесь, а обсудить её с автором – на встрече в книжном магазине «Бабель» в Тель-Авиве 20 июня 2021 года в 19:30.

Автор фотографий: Лия Гельдман.