Писатель и переводчик Лея Любомирская, живущая в Португалии, в эксклюзивном интервью Jewish.ru рассказала, как местных криптоиудеев выводили из подполья и что представляют их общины сейчас.

Вы тут признались, что завидовали Фернанде Мельчор, пока читали её книгу «Время ураганов». Что вызвало такие сильные эмоции?
– Концентрация текста. Он внутри настолько больше, чем снаружи, что мозг взрывается. У текста потрясающая композиция. Когда вычитывала перевод Александра Богдановского – я выступала как «редактор со знанием языка оригинала», – то увидела, что действие в книге ходит по спирали, а время отсчитывается при помощи шлягеров. Я была потрясена. От этой простоты, которая вроде до сих пор никем не была использована, у меня рвет крышу. Там есть некая точка-метроном – распивочная Сары Хуаны. И вот вокруг ходит чертов ураган: убивают, насилуют, топчут, калечат. А распивочная Сары Хуаны с дрянными пластиковыми стульями стоит, и она всегда такая. Это точка абсолютной стабильности в каждой главе. Там и звучат шлягеры. Сначала по радио, потом из магнитофона. И в конце мы слышим Me gusta la gasolina – то есть пришел 2013 год. Б-же мой, вот это находка!

Какие ещё тексты стали открытием в последнее время?
– Мне чрезвычайно понравился роман Хуана Габриэля Васкеса La Forma de las Ruinas – «Нетленный прах». Он о Колумбии и теориях заговора. Меня теории заговора никогда не интересовали, как и политика, а уж политика Колумбии – это что-то совсем далекое. Но автор удивительно сыграл на границе документалистики и вымысла. У него герои абсолютно реальные, один из героев, например, он сам. И в то же время там есть вкрапления параллельной, художественной реальности. Разделить их невозможно. Настоящих героев ты иногда вычисляешь, а где вымысел – не знаешь, хотя он присутствует точно. Вот это литература, вот это роман – выдуманный сюжет тонко встроен в реальную жизнь.

Ваша последняя книга «Товарищи, Дольский и дереза» вышла в Москве, но вы были в Португалии. Можно жить без презентаций и автографов?
– Практически все мои книги выходили без меня. «Лучшее лето в её жизни», «Бродяга, Маг и Королева пряностей», «И с тех пор они не расставались» и прочие. Переговоры велись по интернету, вся издательская суета – без меня, авторские экземпляры приходили по почте. С книгой «О живых и мёртвых старушках» я оторвалась: были предпрезентация, презентация и постпрезентация. Когда я бываю в Москве, я все же устраиваю чтения. Если есть новое, читаю его. Если нет, читаю старое.

У вас довольно компактные произведения. Хочется написать что-то покрупнее?
– Не умею писать большое, не хватает дисциплины. Я восхищаюсь людьми, которые умеют долго жить одним героем. Я, похоже, человек-короткометражка. Для меня интереснее всего, что происходит в окне, когда я туда посмотрела. Всё, что можно вместить в маленькое повествование. Мне не интересно, как герой развивался с младенчества, какие он получил травмы. Я люблю его здесь и сейчас, в ситуации, в которой он явился предо мной. Мне кажется, что это о нем говорит достаточно, даже если мы больше ничего о нём не знаем. Поэтому, когда у меня возникает в голове рассказ, я его немедленно пишу. Пока он не возникает, я его не пишу.

Вы хотели написать про еврейскую жизнь в Португалии.
– Да, но я – не кабинетный работник. Была бы возможность каким-то образом получить финансирование, чтобы поездить по этим городкам, архивам, библиотекам, тогда думаю, что написала бы неплохой путеводитель.

Вы общались с местной общиной, не удалось найти подходящих союзников?
– Еврейская община в Португалии, по крайней мере, в то время, когда я с ней имела дело, была чем-то вроде закрытого клуба. Допускали туда по имущественному цензу. Чрезвычайно для меня удивительная вещь. Когда я была в Португалии в первый раз, чтобы посетить синагогу, надо было иметь поручителя, буквально требовали пароль и отзыв. Переехав сюда насовсем, я стала интересоваться, как попасть в еврейскую общину и быть полезной. Тогда мне показали, грубо говоря, прейскурант, с какой суммы начинается польза, которую они согласны принимать. Да пошли бы они в жопу с такими запросами. Сделать общину по принципу загородного клуба – это уже за гранью. С тех пор в Лиссабонской синагоге я не была десять лет – возможно, сейчас туда ходят прекрасные люди. Кажется, сменился раввин. Но я очень злопамятная.

Есть ли еврейская жизнь за пределами синагоги?
– В Португалии есть еврейская память. В каждом городе можно найти еврейские кварталы, они узнаваемы. В Алентежу, большом южном регионе, в 2012 году нашли старейшее свидетельство присутствия евреев на Пиренейском полуострове – мраморное надгробие с надписью на иврите «Йехиэль». Надгробие датируется 390 годом нашей эры. Переселялись сюда евреи и в Средние века. Арабы тогда были расположены к евреям, практически никак их не ущемляли. И самая большая еврейская волна, но очень короткая, пришлась на 1492 год, когда католические короли – Изабелла и Фердинанд – подписали указ об изгнании евреев с территории Испании. Тогда в пограничных городах Португалии появилось много еврейских общин. Селиться можно было, конечно, не просто так – за гигантский взнос. Евреев, которые не могли погасить взнос, брали в рабство. Придя к власти, Мануэл Первый, Счастливый, освободил закабаленных за долги испанских евреев. Но уже готовилась его свадьба с кастильской принцессой Изабеллой, которая потребовала – и это было даже записано в брачном договоре, «выслать всех еретиков, то есть, мавров и евреев» с португальской территории. Мануэл вертелся, как мог: евреи были ему нужны. Но Изабелла уперлась, так что Мануэл подписал указ об изгнании «еретиков», сроку им было дано десять месяце с декабря 1496 по октябрь 1497. Евреям был предложен выбор: остаться и креститься, пусть только для вида, или убираться. Многие выбрали второе. Поскольку сделать это можно было только по морю, король велел закрыть все порты, оставив лишь Лиссабонский. В итоге там собралось несколько десятков тысяч евреев. И тогда король велел отнимать у них детей младше 14 лет – чтобы «воспитать в христианских семьях». Родители, естественно, сопротивлялись – все превратилось в гигантское побоище. Евреев, – в основном, полумертвых, – тащили к купелям и там крестили. А детей отправили «колонизировать» острова Сан-Томе и Принсипе. Те из них, кто выжил, основал было там колонию, но скоро «растворился» в местном населении. Католическая вера победила по всей Португалии, включая острова. И евреи сюда долго не возвращались, в отличие от Испании. Многие перебрались в Голландию. Экономисты говорят, что Португалия могла бы стать Голландией, если бы не преследование евреев: первые банкирские дома в Голландии были созданы беглыми сефардами.

Но все-таки какие-то евреи были в Португалии всегда?
– Здесь остались криптоиудеи – те, кому не удалось бежать и кто крестился для виду, чтобы сохранить детей. Так и просуществовали 500 лет, из них 400 – под инквизицией. Поскольку считалось, что мужчина не в состоянии беззастенчиво лгать, хранительницами подпольного иудаизма стали женщины. Право переходило от бабушки к внучке. Тексты передавали на слух, пытались их зарифмовать, чтобы легче запоминались. В пятницу вечером занавешивали окна, чтобы соседи не видели, что в доме зажигают свечи. Вскоре соседи стали стучать не на то, что свечи жгут, а на то, что окна занавешивают. Так иудаизм стал подпольным.

Только в начале ХХ века местных евреев стали «выводить» из подполья. Они очень сильно боялись, потому что если 500 лет ждать, что тебя сожгут, уже особый тип сознания у тебя. В Португалию стали приезжать комиссии с раввинами, которые проверяли, можно ли признать этих криптоиудеев евреями. Шли споры, не слишком ли они глупы для этого, потому что это были очень простые и страшно ограниченные люди. Но поскольку вера их была абсолютно монотеистическая, то несмотря на все их смешные и трогательные молитвы, они были признаны евреями. А вот во второй половине ХХ века португальские евреи почувствовали себя более-менее уверенно. Сейчас в Белмонте, где когда-то жило много евреев, есть синагога, музей, община и еврейское кладбище. Благодаря иностранным грантам развивается и «сеть жудиарий», то есть еврейских кварталов, прокладываются «еврейские пути» для желающих увидеть, где и как в Португалии жили евреи.