Возвращение к России

Раввин Зеев (Владимир) Вагнер уехал в Израиль в 1975 году. А в 1989-м вернулся в Москву уже в качестве иностранного специалиста, приглашенного комитетом по делам религий при Совмине СССР. С тех пор этот его статус изменился, однако он по-прежнему работает в российской столице, занимая должность главного раввина центрального региона России. Одно из направлений его деятельности — написание и издание Российской еврейской энциклопедии.



— Вы репатриировались в Израиль в 1975 году и в 1989-м вернулись в Россию…

— Небольшое уточнение: я не возвращался в Россию, я приехал сюда работать.

— Вы тогда занимали должность советника по делам религий при Совмине СССР — кажется, так называлась ваша должность?

— Не совсем. Я работал по приглашению комитета по делам религий при Совмине. Но штатным сотрудником его не был.

— И в чем заключалась суть вашей работы?

— С началом перестройки появилась возможность возродить в СССР еврейскую жизнь. В то же время, в возрождении религиозной жизни было заинтересовано и само государство. Я занимал тогда пост заместителя председателя всесоюзной организации, объединявшей все синагоги и общины Советского Союза. Мне же, кроме того, довелось быть первым, кто начал заниматься изданием на территории СССР еврейской литературы.

— С тех пор прошло 14 лет. Вы по-прежнему принимаете активное участие в жизни еврейских общин России. Какие, на ваш взгляд, изменения произошли за эти годы в жизни российского еврея?

— Огромные. Скажем, если 14 лет назад, когда я проходил по улице (а борода тогда у меня была ничуть не короче, чем сейчас) ко мне могли подойти и попросить благословления, приняв за православного священника. Сегодня же не только в Москве, но и в большинстве других городов, где я бываю, все вокруг понимают, что я — еврей. За эти годы люди в России узнали как выглядит религиозный еврей, а это, согласитесь, тоже очень важно. Немало положительных перемен произошло и в образе жизни самих евреев. Даже при том, что большинство их в России не соблюдают субботу, они теперь, по крайней мере, знают и понимают, что шаббат — это особенный для евреев день. И эти изменения очевидны не только в крупных городах, где еврейская жизнь протекает достаточно интенсивно, но и в небольших населенных пунктах, где еще десятилетие назад не могло быть и речи о какой-либо еврейской деятельности.

— Изменилось ли за эти годы отношение российских властей к вашей деятельности? Встречаете ли вы большую поддержку с их стороны?

— Да. Но я встречал ее всегда. У нынешнего Президента к евреям отношение особое. Те, кто занимались еврейской жизнью при советской власти, к упомянутому комитету по делам религий при Совмине относятся крайне отрицательно. Понятно, что это была «гэбистская» организация. Хотя у меня лично от общения с его работниками остались только положительные воспоминания. Я встречал поддержку по всем вопросам. И с некоторыми из них до сих пор поддерживаю дружеские отношения.

— Во время своего последнего визита в Россию министр культуры и просвещения Израиля госпожа Лимор Ливнат на вопрос о прогрессе в жизни еврейской общины России ответила: «Это все, конечно, замечательно, но евреи должны жить в Израиле». Не испытываете ли вы некоего внутреннего конфликта, способствуя, с одной стороны, росту и процветанию еврейской общины в России, а с другой —создаете тем самым некую альтернативу нормальной еврейской жизни в Израиле?

— Никакого внутреннего конфликта нет. Я считаю, что человек должен жить там, где он хочет. И вовсе не обязательно все евреи должны жить в Израиле. Хотя эта земля и принадлежит всем евреям, но она во многом является местом для избранных. Нужно чувствовать всю ту особенность, всю прелесть жизни в Израиле, жизни в своей стране, чтобы жить там. Ничего общего с комфортом это не имеет. А внутреннего конфликта, как я уже сказал, у меня нет. Все равно, тот, кто захочет, уедет.

— За сегодняшним процветанием еврейских общин в России стоят вполне конкретные люди. Это, в первую очередь, бизнесмены, финансирующие строительство школ, синагог, культурных центров и переводящие немалые средства на благотворительные цели. Лично для вас важно, откуда эти деньги и каким путем добыты?

— Совершенно не важно. Еще в конце 1980-х один человек, занимавшийся помощью советским евреям, сказал мне, что готов сотрудничать хоть с самим дьяволом, если это поможет евреям Советского Союза. И я, в общем-то, с ним согласен. Какая разница, каким путем добыты деньги, если на них можно построить синагоги и помочь одиноким старикам?! Других-то денег все равно нет…

— Известно, что в спектр вашей деятельности входит и помощь заключенным-евреям, отбывающим в российских колониях сроки наказания за те или иные преступления.

— Да, у нас есть такая программа. Сразу оговорюсь: мы не знаем, сколько евреев находится сейчас в местах заключения. Узнать это невозможно, потому что большинство из них проходят по документам как неевреи. Но мы все же получаем списки заключенных-евреев и, в соответствии с ними, страхуем их от несчастных случаев. По этим спискам мы рассылаем еврейские периодические издания, посылки с продуктами и с книгами на праздники. С некоторыми, кроме того, ведем переписку. Приходилось снабжать заключенных и лекарствами. Существует несколько лагерей, где создается некое подобие общин; там выпускают стенгазеты, ведут внутризональные радиопередачи, а мы в этом помогаем.

— А вам самому доводилось посещать заключенных?

— Да, но, к сожалению, не так часто. Есть некоторые проблемы формального характера. Хотя у нас имеется договор с министерством юстиции, но каждый раз приходится заключать новые с чиновниками на местах.

— Как относятся к вашей деятельности тюремные власти?

— Абсолютно нормально. У них есть установка, что человек, который обращается к представителям религиозных организаций, ведет себя гораздо спокойнее и доставляет меньше хлопот им самим.

— Случались ли на вашей практике случаи, когда заключенный еврей «вернулся к ответу», полностью обратился к религии?

— Нет. Но это процесс очень долгий, а мы занимаемся этой деятельностью не так давно. Но иногда мы получаем очень глубокие искренние письма, авторы которых размышляют над серьзными религиозными вопросами.

— Вам приходится работать и в регионах. Как функционируют еврейские общины, в которых нет раввинов?

— На сегодня в России 180 еврейских общин. Подавляющее большинство из них (150) работает без раввинов. У нас есть множество программ для подобных общин. Будучи раввином центрального региона России, я регулярно посещаю эти общины, мы организуем поездки туда на субботу студентов ешив. Для проведения седера на Песах приезжают ребята из Америки и Израиля. Мы организуем клубы, воскресные школы. Конечно, в общине с раввином многое упрощается. Но в городе, где проживает 300 евреев, вряд ли когда-нибудь будет раввин. Теоретически, раввины больших городов должны брать работу в этих общинах на себя. Скажем, в центральном регионе этим занимаюсь я, а в Красноярске — мой сын, раввин города, опекает общины не только Красноярского края, но и прилегающих областей. Хотя, там, конечно совсем другие расстояния, и уделить достаточно внимания всем очень трудно.

— И последний вопрос. Не собираетесь ли в ближайшем будущем вернуться к деятельности в Израиле?

— Пока нет.