В странах Холокоста, на улицах играет еврейский музыкант

Александр Якубович называет себя “классическим клейзмером”.

Как и музыканты-клейзмеры прошлого века 39-летний уроженец Нью-Йорка зарабатывает себе на жизнь, путешествуя из страны в страну, из города в город, играя прямо на улицах.

Однако он не состоит в многотысячном братстве одетых в джинсы и вооруженных гитарами бродяг, которые протягивают свои шляпы публике на подземных станциях метро и в городских скверах. Он даже не играет клейзмерскую музыку – традиционную популярную музыку восточноевропейских евреев.

Якубович получил классическое музыкальное образование. Он исполняет работы Баха, Вивальди, Моцарта и других классических композиторов на маримбе – гигантском инструменте, напоминающем ксилофон шести футов длиной, со 100 клавишами.

Будучи ортодоксальным евреем, он выступает в Германии, Польше, Венгрии, в странах Скандинавии и других городах Европы, стоя в кипе с цитцитами, свободно ниспадающими из-под его рубахи.

Во время перерыва в выступлении перед несколькими десятками туристов на огромной средневековой площади Кракова он рассказал: “Я пытаюсь сблизить людей своей музыкой”.

Однако он стремится не только к этому. Он сознательно выбирает местом своих концертов те страны, где был Холокост. Он хочет доказать всем, что евреи и иудаизм еще живы.

Он охотно поясняет: “Моя кипа, борода и цитциты – это не бутафория. Это – моя сущность. Они показывают, кто я есть”.

Десять лет назад, когда он впервые выступал в Венгрии, люди говорили ему, что вот уже 40 лет никто открыто на людях, не носил кипы. Народ ободрял его, утверждал, что он вселяет мужество в других, помогая людям не бояться своего происхождения и своей национальной и религиозной принадлежности.

Он уверяет, что особенно сильные чувства он испытывал в Германии, когда люди спрашивали его, что он действительно делает. Он чувствовал, что бросает вызов смерти.

Якубович рассказывает: “Иногда христиане начинали плакать. Я прихожу не для того, чтобы разрешать конфликты, но я знаю, что то, что я делаю, помогает, что сама музыка помогает”.

Якубович сам, родом не из религиозной семьи. Он учился музыке в школе Истамана в Рочестере, в Нью-Йорке.

В 1980-х годах он переехал в Израиль, стал ортодоксом и теперь там постоянно живет, когда не путешествует, на Западном Берегу в поселении Кирият Арба около Хеврона.

Уже более десяти лет он ежегодно проводит восемь месяцев, путешествуя по Германии и другим европейским странам, перемещаясь от города к городу на машине, которая тянет за собой трейлер. В трейлере его любимые религиозные книги и кошерная пища, а также маримба. Он спит и часто молится на автостоянках.

Якубович пытается жить как Михаил Иосифович Гуськов, хасидский музыкант 19-ого века, который покорил Европу в 1830-х годах исполняя классическую музыку на соломенной скрипке, представлявшей собой нечто вроде ксилофона. Гуськов сам изобрел этот инструмент.

Гуськов родился в семье музыканта в теперешней Белоруссии около 1806 года. В своем типичном хасидском обличии, которое составляло существенную часть его отношения к жизни, Гуськов путешествовал по России, Австрии, Германии и Франции и незадолго до своей смерти в 1837 году достиг всеобщего признания.

Он стал настолько популярным, что среди дам высшего общества стало принято делать такие же завитушки на висках, как у Гуськова. Такая прическа называлась “а ля Гуськов”. Одним из больших его поклонников был композитор Феликс Мендельсон.

Якубович познакомился с жизнью и творчеством Гуськова во время своего пребывания в музыкальной школе, когда проводил исследования по маримбе, инструменту, который чаще ассоциируется с латиноамериканскими ритмами, а не с классической музыкой.

Якубович считает, что если бы он не знал о Гуськове, он не был бы так уверен в том, что делает.

Якубович – прирожденный артист, его болтовня, искрометные шутки и истории, которые он способен рассказывать бесконечно на нескольких языках, оживляют виртуозное музыкальное представление.

Он очаровывает свою аудиторию, исполняя невероятные гимнастические трюки вокруг своей маримбы, стучит по клавишам деревянными молоточками и предлагает почтеннейшей публике попробовать сыграть вместе с ним.

Толпа обычно бывает настроена очень дружелюбно и щедро. Он сказал как–то журналисту, который брал у него интервью, что зарабатывает от 1000 до 2000 долларов в день благодаря пожертвованиям и тому, что дает продажа его СD.

В Польше местная публика сравнивает его с самыми известными личностями в польской литературе: евреем Янкелем, владельцем гостиницы, который играл на цимбале в эпической поэме Адама Мицкевича “Пан Тадеуш”.

Однако Якубович чуть было не стал жертвой антисемитов. Он утверждает, что притягивает такую публику.

В первый день своих выступлений в Германии в 1991 году, с ним столкнулись скинхеды, которые преследовали его и ждали удобной минуты для нападения.

Якубович рассказывает, что в этот момент почувствовал, что должен ответить, а не бежать прочь.

Однако из толпы собравшихся выступило несколько американцев, которые предупредили вспышку насилия.

Несмотря на то, что Якубович играл во многих странах Европы, его выступление в Кракове стало чем-то особенным.

Он приурочил свой приезд к ежегодно проводившемуся здесь фестивалю еврейской культуры, который привлекает в город много еврейских исполнителей и туристов.

Однако, в то же время, он чувствует, что ему не легко играть в такой стране, где было убито три миллиона евреев и где столь страшная история антисемитизма.

Якубович говорит: “Это тот долг, который я хочу заплатить в память Освенцима”.