Иудаизм — религия утверждающая жизнь.

Доктор Лючия Сервадиа Бедарида говорит: “Если бы я могла обратиться к сегодняшним молодым людям, я бы сказала вот что: “Верьте в жизнь, жизнь сильнее смерти. Действительно, еврейская религия утверждает жизнь”.

Сервадиа знает, что говорит.

Недавно в этом месяце маленькой седовласой женщине исполнилось 100 лет.

Хотя Сервадиа живет теперь в штате Нью-Йорк, она предпочла отметить свой сотый день рождения 17 июля в итальянском городе Анкона на берегу Адриатического моря, где она родилась.

Около 150 ее друзей и близких из Италии, Франции, Марокко, США, Южной Африки и Бразилии и со всего мира присутствовали на этом празднике в синагоге Анкона, выполненной в стиле барокко, где Сервадио играла еще ребенком.

Накануне своего дня рождения Сервадиа сказала: “Я всегда старалась жить полной жизнью”.

Действительно, она до сих пор часто путешествует, причем обычно самостоятельно. Еще три года тому назад она встретила свою 97-ую годовщину, катаясь в Альпах.

Она говорит: “У меня была очень богатая и интересная жизнь. Я рада, что прожила ее и рада закончить то, что наметила”.

Жизнь Сервадиа, в действительности, подобна интересной книге.

Она родилась 17 июля 1900 года в семье, принадлежащей к среднему классу в Анконе. Анкон — один из старейших и исторически важных еврейских центров. В 19-ом веке здесь проживало около 1900 евреев и было открыто несколько синагог. Сегодня еврейская община состоит только из ста человек.

Отец Сервадиа был деловым человеком и, как и большая часть итальянских евреев, он и его родители придерживались строгой еврейской и итальянской идентификации.

Отца Сервадиа звали “Кавур” в честь Камилло Кавура, вождя итальянского движения за независимость в середине 19-ого века, которое принесло итальянским евреям свободу и гражданские права. Сестру отца Сервадии звали Италия в честь независимого государства Италии.

Самой Сервадии и ее четырем младшим братьям дали имена, основанные на слове “люче” или “свет”, что должно было символизировать стремление ее семьи к справедливости и свободе.

Сервадиа рассказывает: “Моя семья была помешана на итальянской культуре. Мы выросли здесь, в Анконе, не зная никаких проблем. У нас были друзья, которые придерживались всех религий и наши родители отправили моих братьев и меня в общеобразовательную школу”.

Семья переехала в Рим после Первой мировой войны, частично потому, чтобы Сервадиа могла продолжить свое образование.

Она рассказывает: “Я хотела учиться в университете, а в это время в Анконе не было университета”.

В 1922 году она не только получила степень, но продолжила обучение, чтобы стать доктором медицины, что было редким достижением для женщины в то время.

Сервадиа вышла замуж за другого доктора, который стал директором больницы в маленьком городе Васто в районе Абруцци. Здесь семья и встретила приход к власти фашистов, которые ввели в 1938 году страшные антисемитские законы.

Сервадиа вспоминает: “Мы были единственной еврейской семьей в городе. Мы чувствовали себя неотъемлемой частью общества и у нас было очень много друзей, которые нам помогали ”.

Горничная, работавшая в семье, пренебрегала законами, запрещавшими христианам работать на евреев.

Горничная жива до сих пор, и она была в числе приглашенных на день рождения Сервадии.

В 1939 году семья была вынуждена покинуть Италию, унося с собой лишь небольшую часть семейного скарба.

Они поселились в Танжере, в Марокко, где Сервадиа прожила и проработала врачом до 1981 года.

Во время войны члены ее семьи вернулись в Италию, терпели преследования, участвовали в итальянском сопротивлении.

Сервадиа сказала: “ Один из братьев моей матери получил убежище в Ватикане”.

Однако ее мать, которой в то время было 64 года, и ее бабушка, которой было 89, были депортированы и погибли.

Сервадиа рассказывает: “Они были отправлены в концентрационный лагерь Фоссоли в Италии, а потом в Освенцим. Две пожилые дамы. У нас сохранилась записка, написанная моей матерью друзьям, но это все”.

Три дочери Сервадии отправились в США после войны учиться и стали американскими гражданками. Однако Сервадиа и ее муж оставались в Танжере, успешно ведя медицинскую практику. Она продолжала работать самостоятельно после смерти своего мужа в 1965 году.

Сервадиа говорит: “Я специализировалась в гинекологии и педиатрии. Арабские женщины доверяли мне, женщине-врачу. Они называли меня бабулей. Я старалась помочь людям, дать им больше, чем просто медицинскую помощь. Я давала им свое время, часть самой себя”.

Сервадиа рассказывает, что у нее не было проблем в то время, когда она, еврейка, жила в Морокко, даже в 1967 году во время шестидневной войны. Когда разразилась война, она была в Бразилии, где гостила у своего брата, но без всяких сложностей вернулась в Танжер. Там она работала, помогая евреям, которые хотели уехать в Израиль.

В 1981 году Сервадиа вышла на пенсию и переехала в США.

Когда она не путешествует, то живет со своей дочерью в Корнуолле в Нью-Йорке. Ее две другие дочери живут в Йонкесе, в Нью-Йорке и в Гейнсвилле, в Филадельфии.