Клейзморим всех стран, объединяйтесь! Трубач Фрэнк Лондон и...

В Москве побывали звезды клезмера — новой музыки нового века. Клезмер близок сердцу каждого русского. Даже если он не еврей. Это утверждение музыкального критика Всеволода Бродского нуждается в пояснениях. Поводом же для него было событие, о котором мы хотим сообщить подробно, поскольку оно уникально и интересно со многих точек зрения. Так вот что пишут о клезмерских звездах в Москве "вести.ру".

Произошло событие, совершенно выпадающее из общепринятой российской концертной практики. Впервые к нам приехали люди по-настоящему остромодные. Люди, пока что известные сравнительно узкому кругу ценителей, но меняющие на глазах всю современную музыкальную культуру. Другими словами — в виде трубача Фрэнка Лондона и пианиста Энтони Коулмена к нам приехал современный клезмер.

Клезмер, собственно — традиционная еврейская свадебная музыка. Клезмер создан для пляски и веселья. Оттого главная его составляющая — безумная энергия. То есть то, чего так не хватает уставшей к концу века музыкальной культуре.

Традиционный клезмер, оформившийся в Европе в прошлом веке, известен нам по раритетным пластинкам — сперва патефонным, затем шеллаковым на 75 оборотов. В 30-е годы евреям стало не до свадебной музыки, и клезмер практически исчез. Чтобы вновь воскреснуть в Америке в 70-е годы.

Сперва воскрешение клезмера было делом одиночек, рабски копировавших старые пластинки и воспроизводивших главного клезмерского гения — кларнетиста Нафтуле Брандвейна. Затем музыканты потихоньку вспомнили, как играются krechts (специфические для клезмера мелодические ходы). А главное — как создается тот особенный, ни на что не похожий клезмерский драйв, который получается из странной смеси нехитрого "умца-умца", непривычной европейскому уху гармонии и мелодии и импровизационной свободы солистов. К середине 80-х стало ясно, что этот драйв универсален и может стать спасением, например, для джаза. Который давно уже стал развлечением интеллектуалов и начисто потерял здоровую танцевальность — без которой любая музыка рано или поздно вырождается.

В результате одна за одной стали появляться чрезвычайно интересные группы, добавлявшие к клезмеру джаз, фанк, рок и вообще что угодно. По сути родилась новая музыка — с фольклорной основой и массой других элементов. Это уже не клезмер, это, возможно, музыка будущего. Примерно так же когда-то рождался собственно джаз.

Нынешние новые Армстронги пока что мало кому известны, хотя играют клезмер по всему миру и далеко не только евреи. Одна из лучших таких групп — Yale Klezmer Band — состоит из соседей по общаге Йэльского университета и дает несколько концертов в год. Другие — например, замечательные New Orleans Klezmer Allstars — гастролируют по маленьким американским клубам. Еще есть, конечно, Klezmatics — практически отцы-основатели жанра. Вот их-то лидер — трубач Фрэнк Лондон — и приехал на очередной фестиваль этнической музыки в клуб "Дом" в Большом Овчиниковском переулке, 24.

Сопровождал его другой мэтр — пианист Энтони Коулман. Собственно, он представляет именно джазовое крыло клезмера: Коулмен — один из лучших современных новоджазовых исполнителей, группирующихся вокруг Джона Зорна, нью-йоркского авангардного саксофониста и вообще организатора. Клезмер для Коулмена — лишь некоторая этническая краска в богатой палитре современного джаза.

В результате, вопреки названию концерта — "Клезмер возвращается", — посетители "Дома" практически никакого клезмера не услышали. Лондон с Коулменом исполняли новоджазовые вариации на темы иудейских религиозных псалмов — тех, которые "музыка народная, слова Давида". Клезмер был лишь на закуску, когда к американцам присоединились наши — контрабасист Волков и кларнетист Юрий Паращук. Волкову все едино что играть — любую музыку он исполняет со стопроцентным драйвом. А вот Паращук, бывший академический музыкант из Екатеринбурга, хоть и записал недавно клезмерский диск с музыкантами из Финляндии, до уровня Лондона явно не дотягивал.

Впрочем, публика этого не заметила, поскольку клезмер для нее — диво дивное и вещь, до сих пор совершенно невиданная. В лучшем случае можно услышать, как филармонические скрипачи по нотам исполняют "Тум балалайку". Что на самом деле весьма странно — дело не в том, что клезмер когда-то родился и процветал в основном на территории Российской империи, а в том, что он стал одной из составляющих русской песенной традиции. Одни песни Утесова чего стоят — и "Бублички", и "Купите папиросы" — собственно, еврейские стандарты 20-х годов. А утесовский же "Дядя Эля" изначально вообще был песней про эзотерического цадика ребе Элимелеха.

Так что корней у нас ничуть не меньше, чем у Лондона и Коулмена. Вместо того чтобы с переменным успехом воспроизводить чужеземный джаз, в лучшем случае лишь отчасти приближаясь к заокеанским мэтрам, можно заняться гораздо более потенциально привлекательным делом — поучаствовать в создании музыки нового века. У нас есть редкий исторический шанс — клезмер только начинается. Мы можем встать, так сказать, у самых его истоков.

К тому же клезмер столь близок сердцу каждого русского. Даже если он не еврей.