Кто такой "Набукко"? И с чем его... поют? Большой театр готов к премьере оперы Джузеппе Верди на известнейший библейский сюжет

С классикой часто приключаются очень свежие и актуальные истории в современном культурном контексте. И одна из них прямо на наших глазах должна произойти в первые дни 2001 года в Москве.

Но начало истории совсем не там и не тогда...

"Сегодня плачет Верди!" — так кричат с галерки театра "Ла Скала" тиффози, когда они недовольны постановками опер главного итальянского композитора. В этом сезоне таких воплей ожидается больше, чем обычно: все приличные театры мира отмечают вердиевскими спектаклями столетие со дня смерти композитора (21 января). Не только в "Ла Скала", где под предлогом пожарной безопасности даже собираются ликвидировать стоящую галерку. В Париже уже потерпела фиаско постановка "Бал-маскарада", действие которой происходило в общественной уборной. Когда занавес поднялся и публика увидела застегивающих штаны мужчин у писсуаров, галерка взорвалась.

Большой театр, после изгнания из репертуара "Травиаты", не понравившейся новому худруку Геннадию Рождественскому, остался лишь со стареньким "Бал-маскарадом" и более свежей, но такой же скучной "Аидой". Теперь если что и может спасти репутацию Большого, так это постановка "Набукко" — ранней оперы Верди, которую в России не ставили 150 лет. Как напоминает на страницах журнала "Афиша" критик Вадим Журавлев, "Набукко" стал первым триумфом Верди. Предыдущая его опера — "Король на час" — с треском провалилась. В период ее создания у Верди умерли жена и ребенок. Новое либретто отчаявшемуся композитору всучил циничный импрессарио Мерелли. Тот принес либретто домой и швырнул на пол. Объемистый том открылся на хоре полоненных евреев "Унесемся на крыльях печали" — это не что иное, как перелицованный на итальянский стихотворный лад Псалом № 137 из священной еврейской книги "Тегиллим" — "На реках вавилонских...", давший мировому искусству необычно большое число поводов для создания самых разных произведений. Прочтя его, Верди загорелся библейской историей о борьбе жителей Иерусалима с вавилонским царем Навуходоносором. Он измучил либреттиста Солеру, не желавшего переписывать свою "вампуку" (ведь известно, что оперные либретто всегда писались "под копирку, как теперь пишут сценарии длиннейших мексиканских или бразильских телесериалов), и запирал его в комнате, не выпуская на светские рауты до тех пор, пока Солера не переделывал нужные куски. Легенда преувеличена, но доля правды есть в каждой легенде — тем более когда речь идет об итальянской опере... Спеть слово "Навуходоносор" — в ивритском оригинале еще сложнее для языка, привыкшего к итальянскому языку и певческой традиции: "Набукеназзар" — не было никакой возможности, поэтому вавилонский царь стал называться "Набукко". Но даже после всех переделок либретто оставалось чудовищно запутанным — любовная интрига обязательна в таких произведениях, хотя для событий вавилонского пленения б-гоизбранного народа, как их сохранила еврейская история, она, мягко говоря, не главное — если не сказать, что она просто и откровенно притянута за уши....

О том, в чем оперная интрига, и интрига ли это на самом деле — читайте дальше в наших Новостях культуры. Как и о том, с чем связаны ожидания публики, критики, профессионалов оперного дела по поводу предстоящей громкой премьеры в Большом. Кстати, будет ли она и вправду "громкой"?

Продолжение следует...