Миллионы на лимонах

Однажды он сказал Дейлу Карнеги: «Если жизнь подсовывает тебе лимон, сделай из него лимонад». Он, прошедший путь от владельца захудалого ателье до хозяина крупнейшей торговой сети, знал, о чем говорил. Когда «лимоны» у Джулиуса Розенвальда стали долларовыми, он выжимал из них добро: помогал сиротам, открывал больницы для евреев и тысячи школ для афроамериканцев.

Джулиус Розенвальд родился в иллинойском городке Спрингфилд 12 августа 1862 года в эпоху Авраама Линкольна и всего в квартале от дома, где тот жил. Достойный сын предприимчивых еврейских эмигрантов из Германии был человеком дела –закончив школу, он решил не тратить время на университеты и перебрался в Нью-Йорк, чтобы работать помощником у братьев отца, которые держали магазин одежды. Страсть к продажам у Джулиуса была с детства –еще мальчишкой за два цента он продавал брошюры и литографии с изображением знаменитого памятника Линкольну и подрабатывал в магазине родителей по субботам. Семья была очень религиозной, но не ортодоксальной – работа в строгий день отдыха была одной из вольностей, которые позволялись торговцам из иудеев-реформистов. Торговля вообще была семейным занятием Розенвальдов – отец Джулиуса успешно продавал готовое платье в Иллинойсе, а мама Августа Хаммерслаф была из семьи, которая еще в Германии владела фабрикой по пошиву мужской одежды. По легенде, именно дядя Джулиуса сшил первые идеальные брюки для нестандартно длинноногого Линкольна.

Нью-Йорк для 17-летнего Джулиуса означал новую жизнь и новые знакомства –одним из его лучших друзей стал банкир Генри Голдман, сын основателя финансовой группы Goldman Sachs, и финансист Генри Моргенто. В такой компании молодому торговцу с династическим бизнес-чутьем было грех не создать что-то свое. Родственники доверили ему работу коммивояжера, но патронировать парня всю жизнь никто не собирался. Да он и сам этого не хотел.

Вместе с младшим братом Моррисом предприимчивый Джулиус основал маленькое ателье по пошиву одежды неподалеку от Бродвея, но в 1885 году кризис подточил их начинания. Тогда Розенвальд решил сменить стратегию –больше никакого индивидуального пошива, только готовая одежда, и не для жителей мегаполисов, а для фермеров и рабочих. Из богемного Нью-Йорка братья перебрались в промышленный Чикаго и при поддержке родителей вместе с кузеном Джулиусом Вейлем в 1886 году основали новую компанию по производству и торговле одеждой, Rosenwald and Weil Clothiers.

В 1890 году и сам Джулиус женился на сестре влиятельного торговца Августа Нусбаума. Брак был более чем счастливым – пятеро детей, каждый из которых унаследовал родительские таланты и добродетели, включая желание помогать неимущим. Но прежде чем Розенвальд занялся крупной благотворительностью, он заработал состояние, которое позволяло бы ему быть щедрым. И тут ему помогли новообретенные родственники со стороны жены. Ричард Сирс, один из владельцев компании Sears, Roebuck & Company, предложил брату жены Розенвальда, Аарону Нусбауму, выкупить долю своего партнера Алва Робака. Компания довольно успешно продавала товары по каталогу почтой, но в последнее время испытывала серьезные финансовые проблемы. Нусбаум шанс не упустил, а вместе с собой привел в команду и Розенвальда. За 75 тысяч долларов они выкупили половину бизнеса, формальный договор был подписан 13 августа 1895 года. На следующий день после того, как Джулиусу исполнилось 33, и в истории Sears началась новая глава.

Сначала Розенвальд стал вице-президентом компании и ее казначеем, а к 1910 году он уже сидел в кресле президента. В первые годы ему пришлось разбираться с невероятным хаосом в организации торговли – все больше и больше клиентов оставались недовольными сервисом, получая не то, что заказывали. Опытный продажник Джулиус очень хорошо знал, что система заработает только тогда, когда потребитель будет уверен, что гарантированно получит свой заказ, а маркетинговые выкрутасы, даже самые ловкие, делу не помогут. «Финансовый успех на девяносто пять процентов состоит из пота и на пять процентов – вдохновения», – любил приговаривать Розенвальд. Со временем Sears стал магазином номер один для жителей провинции. По обширному каталогу можно было заказать все – от плугов и велосипедов до обручальных колец с гравировкой и боксерских перчаток. Каждый товар был изображен с невероятной точностью и шел с детальным описанием, чтобы потребитель мог заказать именно то, что ему нужно. И настолько же подробно было рассказано, как товар можно вернуть, если вдруг что-то не подойдет. А еще каталог Sears был чуть меньше, чем каталоги конкурентов, и поэтому он всегда лежал сверху стопки с прессой и другими коммерческими брошюрами.

Бизнес набирал обороты. Потребители верили Sears, заказы текли рекой. Но внутри компании все было не так радужно. Шурин оказался сложным человеком и тяжелым партнером, и в итоге Сирс поставил Розенвальда перед выбором: либо они выкупают долю Нусбаума, либо ищут другие способы его устранить. С учетом родственных связей, подходил только первый вариант, но Нусбаум запросил огромную по тем временам сумму, миллион с четвертью, и только на таких условиях соглашался расстаться мирно. Правда, это «мирно» закончилось тем, что до конца жизни оба Джулиуса, несмотря на уговоры Августы – жены одного и сестры второго, –друг с другом не разговаривали.

Росли масштабы компании, нужны были новые площади. Когда в 1904 году было решено построить дополнительную фабрику-склад, Розенвальд обратился к своему старому другу-банкиру Саксу за ссудой. Тот денег не дал, но посоветовал спасительное решение – сделать компанию акционерным обществом. Sears стала одной из первых компаний в истории США, которая решилась на такой шаг, а акционерами стали ее старые и верные сотрудники. Завод построили, и он быстро превратился в одну из главных местных достопримечательностей. Процесс комплектации заказов при магазине был настолько слаженным, что, по легенде, Генри Форд вдохновился системой Sears при создании сборочного конвейера.

Когда Сирс по состоянию здоровья ушел из компании, Розенвальд стал выстраивать структуру компании уже по своему разумению и превратил ее в одну из самых прогрессивных на то время. Работники, которые оставались в компании пять лет, получали оплачиваемые больничные и неделю отпуска, премии по итогам года и бонусы. Миллионы покупателей, десятки тысяч сотрудников – магазин Sears, который снабжал всю провинцию Америки товарами по почте, был, по сути, сервисом Amazon того времени.

Джулиус не был самым богатым человеком Америки –первым в то время был Джон Рокфеллер, а Розенвальд занимал всего лишь 57-е место. Его состояние позволяло жить на широкую ногу всей семье, но в их доме роскошь категорически не поощрялась. В 1904 году журналисты знаменитого журнала Architectural Digest побывали в новом особняке Розенвальдов и немного расстроились: дом поразил их невероятной аскетичностью – «простой и строгий», с «достоинством, без намека на претенциозность». Глава семейства строго следил за тем, чтобы дети не тратили лишнего и однажды сурово вычитал сына Лессингаза покупку бейсбольных перчаток за сумму, которая сегодня составила бы менее ста долларов. Но беспокоиться было не о чем, транжирой никто не стал. Тот же Лессинг позже достойно управлял Sears и собирал редкие книги и рисунки, которые впоследствии передал Национальной галерее искусств. Одна его сестра, Марион, была среди прочего главой Нью-Йоркского детского фонда, а другая –Эдит –после своей смерти была названа «главным филантропом» Нового Орлеана. Другие наследники не уступали, но благотворительные достижения отца сложно было повторить.

В 1916 году журналист Берти Чарлз Форбс, который буквально через год основал знаменитый деловой журнал, описывал Розенвальда так: «В Джулиусе интереснее всего не его деловая хватка, а он сам, не то, что у него есть, а то, кем он есть, его характер, личность, искренность, честность, демократичность, вдумчивость, щедрость души, глубина сопереживания, его огромное желание помочь тем, кому в жизни повезло меньше». С первых дней жизни в Чикаго Джулиус Розенвальд щедро спонсировал добрые дела –в 1906 году, когда Sears стала акционерной, он был самым крупным донором Sinai Relief Fund в городе и возглавил дочернюю организацию, которая помогала сиротам. Реформистский раввин в Чикаго Эмиль Хирш, к которому Джулиус был очень близок, учил его, что «богатство налагает обязанности», а от своих обязательств Розенвальд никогда не отказывался. При его поддержке была построена больница, где еврейские эмигранты из Германии получали медицинскую помощь, он участвовал в совете Еврейского института в Чикаго и поддерживал новых эмигрантов из Европы, которая погромами, по сути, массово выталкивала евреев. Его больно ранило то, что происходило в Старом Свете, но и в Штатах творилось почти то же самое –но не с евреями, а с темнокожими.

Когда в его родном Спрингфилде вспыхнули беспорядки на расовой почве, Розенвальда как никогда остро кольнула проблема неравенства черного населения в США. Он прочел «Воспрянь от рабства» борца за просвещение американских негров Букера Вашингтона и «Американский гражданин» социолога и политического реформатора Джона Брукса, проникся их идеями о борьбе и решил, что должен к ней присоединиться. Познакомившись с Вашингтоном в 1911 году, он решил действовать масштабно. На свое 50-летие, в 1912 году, Розенвальд сделал себе подарок – выделил 700 тысяч долларов (на сегодня примерно 16 миллионов) на благотворительность, и часть этих средств была направлена в Индустриальный педагогический институт для темнокожих в Таскиги, директором которого был Вашингтон. Этот капитал пошел на открытие первых школ для темнокожих детей в далеких уголках штата, где раньше ничего похожего попросту не было.

В течение следующих 20 лет при щедрой поддержке Джулиуса по всему югу страны открылось 4977 «школ Розенвальда», и в 1932 году в «его» учебных учреждениях занималось 35% всех темнокожих детей всех Штатов. Благодаря меценату возможность учиться получили тысячи детей, включая будущего первого темнокожего лауреата Нобелевской премии мира Ральфа Банча, фотографа LIFE Гордона Паркса и оперную певицу Мариан Андерсон. Но не школами едиными. Розенвальд помогал немецким и австрийским музеям своими пожертвованиями, но центром его вселенной все-таки оставалась Америка. Так Музей науки и промышленности в Чикаго также был открыт именно благодаря пожертвованию Джулиуса – сначала он передал на основание музея три миллиона долларов, а затем доложил еще два. Еще миллион ушел на поддержку европейских евреев через Американский еврейский комитет.

Слова благодарности в свой адрес Розенвальд принимал без особого восторга – его главной наградой были результаты. Даже его похороны прошли тихо, без гражданских панихид и помпезных прощаний. Гениальный бизнесмен и редкий благотворитель Джулиус Розенвальд ушел из жизни 6 января 1932 года. На его погребении присутствовали члены семьи и самые близкие друзья, а сообщение о смерти появилось только на следующий день.

Компания Sears оставалась самым крупным ритейлером в США и мире в течение полувека после смерти Джулиуса, в 1973 году был построен небоскреб Сирс-тауер на 108 этажей, который стал штаб-квартирой компании и самым высоким зданием в мире на тот момент. Но, как и все империи, включая торговые и финансовые, Sears со временем существенно сдала. Главным наследием Джулиуса оказались не капиталы и даже не крепкая бизнес-модель, а образование и свобода мысли, которые в середине прошлого века получили в его школах сотни тысяч темнокожих детей.