Жизнь в алмазах

Он перекопал всю ЮАР – и стал алмазным королём. Заодно запустил в Африке трамваи и электричество. Вернувшись в Лондон, Солли Джоэль разводил скаковых коней и дарил бриллианты – жене и королеве.

Соломон Барнато Джоэль был младшим из троих сыновей лондонского мытаря Джоэля Джоэля и его жены Кейт. Семья жила в достатке: этому способствовала не только вполне прибыльная профессия отца, сборщика налогов, но и его бизнес – «Таверна прусского короля». Деньги чета Джоэлей тратила на обучение своих драгоценных мальчишек, а еще – на поддержание штанов бедных родственников.

Особенно часто Кейт просила помочь своему родному брату Барни Барнато, уличному клоуну. Джоэль скрипел зубами, но помогал незадачливому шурину избежать проблем с налогами, конкурентами, да и законом в целом. Впрочем, в какой-то момент его терпение лопнуло – он даже грозил жене разводом: Джоэль тогда узнал, что Кейт «одолжила» брату большую часть семейных сбережений. И на что! На билет в ЮАР и жизнь там на первое время – потому что Барни вдруг овладела «алмазная лихорадка». Джоэль был уверен, что назад своих денег от клоуна он никогда не получит. Он крепко ошибался.

Именно этот порыв Кейт стал лучшей семейной инвестицией. Барни Барнато оказался достаточно умен, чтобы не транжирить с трудом заработанные на рудниках деньги на сигары и продажных женщин, как это делали все вокруг. Сначала он скопил на один участок раскопок, потом приобрел весь рудник и вскоре уже скупал все близлежащие земли, завозя туда все больше тачек и шахтеров. О ком он вспомнил в первую очередь, знатно разбогатев, – о своей сестрице, не раз поддерживавшей его во время сценической карьеры, но главное, поверившей в его «алмазное» начинание.

В общем, он вернул должок сторицей – получив эти деньги, Джоэли тут же превратились в крупнейших лондонских лендлордов. Кроме того, Барни строго-настрого наказал сестре отправлять всех ее сыновей к нему, как только тем стукнет 17 лет – дескать, найдутся для них места в его алмазной корпорации.

Первым в 1879 году в ЮАР отправился Исаак. Через год к брату, который стал в Африке Джеком, присоединился Вульф Джоэль, ну а в 1882 году в Кимберли – городок, названный так в ЮАР в честь британского графа Кимберли, прибыл и Солли, так в кругу семьи мягко величали Соломона. Он попал аккурат на скандал вокруг его брата Джеки – того обвинили в незаконной скупке алмазов в ЮАР и хотели уже было посадить. На удивление, от тюрьмы его спас Сесиль Родс – вообще-то, конкурент Барни Барнато, такой же неутомимый скупщик алмазных рудников.

Помочь племяннику Барнато он решил из дальновидных соображений – Родс понимал, что с Барни ему в конце концов нужно будет либо трудозатратно воевать, либо все же становиться партнерами: двух алмазных королей маленький Кимберли не выдержит. Болезненный Родс обхаживал эксцентричного Барнато после того инцидента еще шесть лет. И наконец в 1888 году он присоединил большую часть рудников Барни Барнато к основанной им компании De Beers. Взамен Родс выдал Барни достаточную долю акций и пост президента De Beers, который тот занимал до конца своих дней.

За слиянием дядюшкиных активов с De Beers внимательно следили братья Джоэли – у Барни на тот момент еще не было детей, и все его состояние должно было перейти Джеки, Вульфу и Соломону. Впрочем, на тот момент в Кимберли оставались лишь двое из них – Джеки пришлось покинуть ЮАР после судебного преследования, он вернулся в Лондон. Вульф особого рвения в бизнес-делах не проявлял, а вот Соломон принимал одно удачное решение за другим.

Только приехав в Кимберли и получив от дяди первые уроки ведения алмазных дел, он тут же расширил свой бизнес-горизонт и стал параллельно вкладывать уже свои собственные деньги в золото. Что же касается алмазов, то по миру ходила легенда о прирожденном «нюхе» Солли на богатые камнями рудники. Он мог запросто внезапно остановиться на полпути своего следования, походить немного в окрестностях и потом показать, в каком месте нужно копать. Вскоре из земли извлекали первый алмаз.

Интуиция Солли срабатывала даже на тех территориях, где уже не раз и не два было все перекопано. Немалую часть своего состояния он заработал на покупке уже отработанных шахт, запасы которых считались истощенными. После того как они оказывались в руках Соломона Джоэля, алмазы там вновь добывались едва ли не полными ведрами. При этом и сам Соломон не чурался спускаться в шахту и махать там киркой до первого алмаза. Неделями при разработке новых шахт он мог находиться рядом с шахтерами, деля с ними скромный быт.

Шахтеры его уважали – и делились с ним наболевшим. Это вскоре привело Соломона в политику. Он стал финансировать общественные организации, которые занимались защитой прав уитлендеров – так буры, потомки голландских переселенцев, называли в ЮАР чужеземцев, приехавших на прииски со всего света. За годы алмазной лихорадки уитлендеров стало в три раза больше, чем буров. Большинство из них были британского происхождения, в связи с чем правительство независимого Трансвааля, где и располагались алмазные и золотые рудники, стало всерьез опасаться, что массовый приток переселенцев грозит в конечном итоге потерей независимости.

Не найдя никакого иного решения, власти просто стали все больше ограничивать права уитлендеров. Их обложили высокими налогами, лишили избирательного права и права голоса в городском самоуправлении, им ограничили свободу слова и собрания. Сыграть на угнетенном положении уитлендеров в какой-то момент решил британский колониальный чиновник Линдер Джеймсон. Он совершил вооруженный набег на Трансваальскую республику с целью спровоцировать восстание уитлендеров. Однако рейд Джеймсона потерпел неудачу: восстание было подавлено. На фоне этого власти вспомнили всех, кто так или иначе поддерживал уитлендеров. Финансирование Соломоном Джоэлем общественных организаций, отстаивавших права уитлендеров, чуть было не закончилось для него реальным сроком по обвинению в государственной измене и попытке свержения действующего правительства Пауля Крюгера. После этого политическая активность Солли заметно снизилась.

Всю энергию Солли стал вкладывать в развитие южноафриканского города Кимберли, где находились рудники компании. Из небольшого поселения Кимберли в итоге превратился в цветущий город. Сначала на улицах города появилось электрическое освещение – впервые в южном полушарии Земли, а в 1887 году в городе прошёл первый в ЮАР трамвай. И то, и другое в немалой степени являлось заслугой Соломона.

В 1897 году его дядюшка Барни Барнато погиб – по официальной версии, он покончил жизнь самоубийством, выпрыгнув около Мадейры за борт корабля по пути следования в Великобританию. Солли возглавил семейную компанию Barnato Brothers. Однако руководить ею ему пришлось уже из Лондона. Дело в том, что в 1898 году в Йоханнесбурге был убит его брат Вульф Джоэль. По одной из версий, связано это было с планируемым им похищением бурского лидера Пауля Крюгера. И хотя сам Соломон полностью отошел от политики, он принял решение уехать из ЮАР. Всю оставшуюся часть жизни он провел в Лондоне, оттуда управляя всеми южноафриканскими компаниями.

Впрочем, как только Соломон оказался в Лондоне, он по привычке принялся расширять бизнес в разные стороны: приобрел несколько пивоварен, стал акционером компании C&SLR – лондонских железных дорог, а также купил театр Друри-Лейн. В каждом начинании ему способствовал бешеный успех – он в разы увеличил не только свое состояние, но и состояние своего старшего брата Джеки, а также всех троих детей дядюшки Барни Барнато.

Кстати, старший брат Джеки в какой-то момент заразил его своей любовью к чистокровным скаковым английским лошадям и, собственно, самим скачкам. Братья ввязались в определенного рода соревнования: скупали конзаводы, занимались разведением лошадей, с лучшими из которых участвовали в турнирах. Соломон и здесь оказался чуть успешнее: он вошел в историю как владелец Полимелуса – гнедого коня, который сначала сам в течение трех лет собирал награды на всех турнирах Великобритании, а потом еще и дал миру великолепное потомство. В сыновьях Полимелуса – одни из самых титулованных и дорогих британских коней: Секретариат, Северный танцор, Фаларис и другие.

«Обскакал» Соломон брата и в вопросах щедрости. Джеки не жертвовал никуда ни копеечки, и даже в завещании прописал, что не может ничего оставить на благотворительность в силу «ужасной британской системы налогообложения». А вот Соломон остался в памяти британцев как щедрый даритель. Это он закупил для Королевской больницы в Беркшире первые моторизированные машины скорой помощи, а еще отдал в публичное пользование один из своих парков в Беркшире, который в итоге до сих пор носит его имя – парк Сола Джоэля.

Что же касается алмазов и бриллиантов, добытых Солли, то многие из них стали украшением королевского двора. Правда, самые лучшие Соломон Джоэль все же дарил не королеве, а своей жене – актрисе Нелли Ридли. В 1912 году он попросил Картье оформить его лучшие бриллианты, в числе которых были: грушевидный бриллиант 34,08 карата, бриллиант овальной формы 23,55 карата и бриллиант огранки «маркиза» 6,51 карата. Так была создана выдающаяся брошь Cartier в стиле Belle Epoque – она служила корсажным украшением, которого требовал парадный вечерний туалет эпохи. В 2014 году эту брошь на аукционе Christis’ купил катарский шейх Хамада бин Абдулла Аль Тани – за рекордные 20 миллионов долларов.

Соломон Джоэль умер в 1931 году. В некрологах британские СМИ как только его не называли: спортсмен и владелец яхт, щедрый даритель, гениальный заводчик и покровитель театра. Дядюшка-клоун им точно бы гордился.