Хава Могила

В детстве он приторговывал «Плейбоем», в студенчестве владел сотнями квартир, а к концу жизни сколотил пять миллиардов – на 82-м году жизни скончался один из ста величайших умов современности Сэм Зелл.

Первые свои деньги Самуэль заработал почти как герой анекдота про миллионера и яблоки – купил дешевле, продал дороже. Правда, торговать он решил не сомнительными с точки зрения успеха яблоками, а беспроигрышными эротическими журналами.

Первый номер «Плейбоя» вышел в 1953 году. Сэму как раз исполнилось 12 лет. Тогда же его семья переехала из центра Чикаго в пригород. Родители настаивали, чтобы он закончил хедер, но ездить туда теперь приходилось на электричке. Однажды в станционном киоске Сэм увидел притягательную обложку. И в его голове тут же родился бизнес-план. Юный делец покупал журналы за пятьдесят центов и продавал мальчишкам в местной общеобразовательной школе. За номер он брал от полутора до трех долларов – в зависимости от покупателя. Но прибыль в любом случае составляла сотни процентов!

«Я смог разглядеть общую для всех 13-летних мальчиков потребность. Увидел, что поставки крайне ограничены. И воспользовался этим, – вспоминал спустя годы Сэм. – Прошло пятьдесят лет, а я по-прежнему занимаюсь тем же самым». В шутке есть солидная доля правды: свои миллиарды Сэм сколотил тем же способом. Покупал дешевле, а продавал дороже – но уже не эротические журналы, а недвижимость и другие солидные активы.

В детстве ему было с кого брать пример: его отец успешно зарабатывал оптовой торговлей. И практиковал, как бы сказали сейчас, диверсификацию. Основу отцовского бизнеса составляли ювелирные изделия, однако он старался вкладывать деньги и в другие предприятия, снижая тем самым бизнес-риски.

До переезда в США отец Сэма не менее успешно торговал зерном в родной Польше. Вторжение нацистов всё перечеркнуло. И он решил не медлить и вместе с женой Рохл и двухлетней дочерью Лией сразу же бежал в Литву. Задержись они хоть немного – и уехать уже бы не удалось: рельсы разбомбили через пару часов, после того как ушёл их поезд. Везение на этом не закончилось: семья попала в число евреев, спасенных японским вице-консулом в Литве Тиунэ Сугихарой. Мы писали подробно о его деятельности.

Получив японские транзитные визы, семья через весь СССР добралась до Японии, а оттуда – в США. Путешествие заняло почти два года – в Америку семья прибыла в конце весны 1941-го. А через четыре месяца родился будущий миллиардер.

«Мои родители сбежали из Польши в том числе потому, что у них были средства: решающую роль сыграли предприимчивость и предусмотрительность моего отца. Вот почему они так старались настроить нас, своих детей, на успех – в том числе экономический», – рассказывал Сэм. По примеру отца он ещё в школьные годы решил диверсифицировать бизнес. Лавочку с «Плейбоем» прикрывать не стал, но начал попутно фотографировать школьные вечеринки – а снимки, естественно, продавал. Так что на момент поступления в Мичиганский университет у него уже сложилось собственное портфолио. Его Сэм и предъявил владельцу 15-квартирного дома, сдававшему жилье студентам. И в результате получил роль управляющего в обмен на бесплатное проживание.

Первокурсник справлялся настолько успешно, что хозяин доверил ему еще один дом – уже за процент от прибыли. Так что новоиспеченный бакалавр в 1963 году имел на счету солидные для 22-летнего парня 150 000 долларов. Они и стали его стартовым капиталом.

Вместе с университетским другом Робертом Лурье он продолжил квартирный бизнес, но уже с гораздо большим размахом: покупал по дешёвке проблемные объекты у застройщиков, доводил их до кондиции, а потом сдавал жилье в аренду. Практика покупки «убитой» недвижимости с последующим ремонтом была не нова, но обычно её потом перепродавали. А Сэм поступил иначе, и через три года вместе с Лурье сдавал уже около 4000 квартир!

К тому времени Сэм уже окончил магистратуру и получил диплом юриста. И неожиданно решил попрощаться с бизнесом и поработать по специальности. Он продал свою долю в совместном предприятии партнёру и устроился на работу в юридическую фирму. И едва ли не в тот же день разочаровался: работа оказалась крайне скучной. Его первым и последним заданием стало заключение контракта на поставку постельного белья. Через неделю он оттуда уволился и больше к юридической практике не возвращался.

Зато на рынок недвижимости вернулся с удовольствием. И по традиции купил несколько многоквартирных домов для последующей сдачи жилья в аренду. А спустя два года, в 1968-м, Сэм основал компанию Equity Group Investments – именно она принесёт ему миллиарды. Его партнёром в ней стал всё тот же Лурье – вместе они проработают до смерти последнего в 1990-м.

За Сэмом на долгие годы закрепилось прозвище – Танцор На Могилах. Впервые оно появилось в одной из статей, повествующей о секретах его успеха. По мнению бизнесмена, он занимался «пляской на скелетах чужих ошибок». Там же Сэм описывал три слагаемых своего успеха: найти по-настоящему бедственный и близкий к банкротству актив, убедиться в его перспективности и провернуть сделку так, чтобы платить как можно меньше. В том числе и налогов. Этим правилам он всегда неуклонно следовал и не боялся покупать убыточные и погрязшие в долгах активы.

И если сначала это была в основном недвижимость – компания Сэма сотнями скупала как жилые, так и офисные площади, – то очень скоро бизнесмен вспомнил, что нельзя класть все яйца в одну корзину. Если в 1990 году на недвижимость приходилось около половины его активов, то к 2018-му – не более 25%. Эта дальновидность, к слову, спасла Сэма от серьезных убытков в пандемию, когда владельцы офисной недвижимости хватались за голову.

И практически все «заходы» Сэма были удачными. Он инвестировал в сети супермаркетов, купил производителя велосипедов Schwinn, вкладывался в энергетику, переработку мусора и производство матрасов – и всё это приносило прибыль. Одной из немногих неудач оказалась покупка в 2007 году медиакомпании Tribune, в состав которой, помимо газеты Chicago Tribune, входили также Los Angeles Times и The Baltimor Sun, а заодно десятки теле- и радиостанций.

Сделка обошлась компании Сэма в баснословные $8,2 млрд. Tribune тогда переживала непростые времена и погрязла в долгах, и бизнесмен решил действовать привычными методами: привести дела в порядок, а потом перепродать актив. Но история с Tribune слегка напоминает покупку Илоном Маском «Твиттера». Все шаги Сэма шли вразрез с писаными и неписаными законами телевизионного и издательского бизнеса и, разумеется, были встречены в штыки и сотрудниками, и отраслью в целом.

Стоит отметить, что Сэм отличался очень жёстким характером и плевать хотел на общепринятые правила. Задолго до Стива Джобса он отказался от неудобных офисных костюмов, сменив их на джинсы и джемпер. И в этой неформальности порой доходил до крайностей. Мог, к примеру, потушить сигарету о подлокотник роскошного кресла или стряхнуть пепел на дорогой ковер. В выражениях он обычно тоже не стеснялся, за что не раз подвергался критике. «Он чертовски успешный бизнесмен и блестяще управляет активами, но человек он резкий и не особо благородный», – вполне категорично высказался о нём в интервью New York Times Герберт Кунцель – бывший глава купленной Сэмом компании Itel, занимавшейся арендой вагонов и контейнеров.

Так что уже первое заявление нового владельца Tribune вызвало шок сотрудников. «Как заставить вас встать в 126 лет – вот главная проблема, –заявил он на общем собрании коллектива газеты Los Angeles Times, основанной в 1881 году. – Так что я буду вашей виагрой!» Но в отличие от виагры, подобные выходки вызвали не приток, а отток крови: последовали несколько волн увольнений. В общей сложности рабочие места в Tribune покинули около 4000 человек.

Одним этим дело не ограничилось: верный своей привычке ставить прибыль во главу угла, Сэм выпустил несколько номеров Los Angeles Times с обложкой-обманкой поверх первой страницы. На ней, разумеется, была реклама. Сотрудники возмущались и протестовали, заявляя, что Сэм издевается над миссией газеты. Пошла новая волна увольнений – вылетели все редакторы, выступавшие против политики владельца. Но проводимая Сэмом жёсткая политика не помогала – Tribune продолжала терпеть убытки и через год обанкротилась с астрономическим долгом в $12,9 млрд.

Последовали многолетние судебные разбирательства, и в 2012 году Сэм окончательно попрощался с этим активом. В итоге история с Tribune подмочила его репутацию беспроигрышного инвестора, но не состояние: он потерял только 315 млн личных средств и, по его словам, не особенно расстраивался по этому поводу.

После краха Tribune он вернулся к сделкам с недвижимостью и быстро отыграл потери на знакомом поле. За бизнес-карьеру длиной во всю сознательную жизнь Сэму удалось сколотить нешуточное состояние. В феврале 2023 года, за три месяца до смерти бизнесмена, оно оценивалось в $5,3 млрд. А в 2017 году Forbes включил его в список 100 величайших ныне здравствующих умов.

От руководства своей компанией Сэм отошел ещё в 2016 году – начало подводить здоровье. Но заключать сделки он не перестал. Несколько лет назад его спросили, не собирается ли он в окончательную отставку. Тот лишь усмехнулся: «Отставка от чего? Я ведь никогда в жизни не работал – я лишь занимался вещами, которые меня заводят».