У Сэма глаза велики

Его творение пугает миллиарды – ведь оно способно превратить восстание машин из голливудского фильма в нашу реальность. Как еврейский программист из Чикаго создал ChatGPT – главного монстра современности.

На днях в Израиле по приглашению президента страны Ицхака Герцога побывал Сэм Олтмен – создатель чат-бота ChatGPT. Помимо встречи с главой еврейского государства, он посетил конференцию в Тель-Авивском университете и побывал в одном из местных исследовательских центров. А заодно снискал всеобщее внимание. И это вполне объяснимо: такие люди, как Олтмен, творят будущее прямо у нас на глазах.

У Сэма Олтмена есть всё необходимое на случай атомной войны – антибиотики и аккумуляторы, оружие и йодид калия. И, конечно же, израильские армейские противогазы. Сэм не считает апокалиптический сценарий фантастикой и предпочитает быть к нему готовым. Но по иронии судьбы некоторые паникёры считают, что он сам и является творцом этого нового апокалипсиса. Его творение ChatGPT так ярко и наглядно продемонстрировал возможности искусственного интеллекта (ИИ), что миллиарды людей приходят от них в восторг, одновременно немного беспокоясь, что восстание машин может превратиться из голливудского сюжета в реальность.

Кстати, буквально на днях, в конце мая, более 350 учёных написали открытое письмо, где назвали ИИ потенциальной угрозой для человечества. Любопытно, что в числе других это письмо подписал и создатель этого интеллекта Сэм Олтмен, что говорит о его немалом чувстве юмора.

К всемирной известности Олтмен пришёл не сразу, но задатки были видны ещё в детстве. В 8 лет у него появился компьютер, и он научился программировать на бейсике. Для матери это стало облегчением. Родившись в Чикаго в 1985-м, Сэм, по словам матери, был ярко выраженным экстравертом с невероятной потребностью в общении. И с появлением компьютера она вздохнула свободно – теперь сын не требовал 100% её внимания.

Мальчик по уши ушел в программирование и, естественно, решил посвятить себя информатике. Для этого он поступил в Стэнфордский университет, но почти сразу пришло разочарование: Сэм к тому времени настолько прокачался, что обучение в вузе казалось ему пустой тратой времени. И на втором курсе он решил не просиживать штаны на университетской скамье и бросил Стенфорд.

Но в голове у него уже была блестящая идея, требовавшая немедленного воплощения: создать мобильное приложение, в котором пользователи могли бы делиться своим местоположением. Пришла она ему в голову благодаря всё той же экстравертности: однажды после пары в вузе ему захотелось увидеться с друзьями, но рядом никого не оказалось. Вот он и задумался: а что если создать приложение, в котором это можно будет видеть!

Сэм подбил двух однокурсников и засел вместе с ними за работу. Трудился он как сумасшедший, стараясь экономить время даже за счёт сна и еды – надо было торопиться, конкуренты не дремали, а подобные идеи в тот период витали в воздухе. Так что несколько недель разработчик ел только лапшу быстрого приготовления, иногда чередуя ее с мороженым. Такая диета ни к чему хорошему не привела: Сэм заболел цингой.

Однако и это его не остановило. Он успевал не только писать код, но и общаться с потенциальными инвесторами. Причем небезуспешно: на первом раунде он привлёк более $30 млн, а само приложение, названное Loopt, оценивалось в $175 млн. Сэм, его партнёры и инвесторы уже потирали руки в ожидании сверхприбылей. В самом деле, что могло пойти не так?

Но подвох оказался в самих пользователях: люди, как оказалось, вовсе не горели желанием выдавать свое местоположение, а иногда вводили ложные данные, чем полностью лишали приложение смысла. Идея не сработала так, как ожидал этого Сэм, и в итоге он продал свой стартап компании Green Dot за $43,4 млн.

После продажи Loopt он решил попробовать себя в венчурном бизнесе и основал собственный фонд Hydrazine Capital. Но амплуа инвестора его снова быстро разочаровало. «Вы ищете компанию, обреченную на успех – с вами или без вас, – а потом умоляете её взять именно ваши деньги», – так Сэм охарактеризовал это занятие. К тому же ему не нравилось «находиться в оппозиции к предпринимателю», что от него до некоторой степени требовала роль инвестора.

Параллельно с попытками самостоятельных инвестиций Сэм в те годы начал сотрудничество с крупным акселератором стартапов Y Combinator. Его основатели – супруги Пол Грэм и Джессика Ливингстон – впоследствии станут близкими друзьями Сэма. И отойдя в 2014 году от дел, они именно ему предложат возглавить Y Combinator. «Мы не видели других альтернатив. Мы просто поняли, что это должен быть именно Сэм», – сказала Джессика Ливингстон. А её супруг вспоминал, что в ответ на предложение Олтмен улыбнулся счастливой улыбкой человека, «который бросил через всю комнату бумажный комок в мусорное ведро и попал».

Одной из первых компаний, с которой Олтмен сотрудничал в новой должности, стал производитель беспилотных автомобилей Cruise. И инвестиция в $3 млн невероятно окупилась: впоследствии стартап был продан корпорации General Motors за баснословные $1,25 млрд. А Сэм получил прозвище «Йода стартапов» – в честь мудрейшего магистра-джедая из легендарной саги Джорджа Лукаса «Звездные войны».

Несмотря на крупный успех, Сэму хотелось двигаться дальше, и в 2015-м он вместе с уже тогда очень известным инвестором Илоном Маском основал OpenAI – некоммерческую компанию, которой предстояло разработать ИИ. Забавно, что изначально основатели хотели защититься от рисков, рождаемых современными технологиями, поскольку Маск опасался, что в будущем ИИ превзойдет и потеснит человека. И первоначальных целей у стартапа было две. Первым делом – выжить с рынка конкурентов, которые могли бы создать «неправильный» и опасный ИИ. А уже потом создать «правильный», дружелюбный и безопасный ИИ.

Но в 2018-м Маск вышел из совета директоров компании, а спустя год и вовсе покинул OpenAI. Причины расставания партнёров до сих пор остались покрыты мраком. Согласно официальному сообщению компании, сделано это было «во избежание конфликта интересов». Но факт, что «развод» прошёл мирно и без скандалов. А после Маск действительно основал собственную компанию X.AI, которую позиционирует как конкурента OpenAI.

Действительно ли Маск решил потягаться с Олтменом или это лишь пиар-ход – покажет время. В любом случае пока Сэм пробует себя всё в новых областях. Так, он загорелся энергетикой будущего и уже вложил в стартап Helion Energy $375 млн. Создатели Helion Energy планируют производить чистую и недорогую энергию с помощью термоядерного синтеза. Как пишет Олтмен в своем блоге, в случае успеха эта технология сможет обеспечить электричеством всю планету всего за 10 лет, а стоимость киловатта составит 1 цент. «Это самый многообещающий подход к термоядерному синтезу», – убеждён он, несмотря на скептицизм ряда учёных. Впрочем, Helion Energy уже успела заключить крупные коммерческие контракты. В частности, она договорилась с Microsoft о поставках электроэнергии начиная с 2028 года.

Однако Сэм генерирует идеи не хуже, чем ChatGPT – тексты. Можно даже не сомневаться, что мы увидим еще немало его начинаний. Тем более что он сам горит желанием творить будущее, а для этого хочет прожить как можно дольше.

Сейчас ему 38 лет, но он, по его собственным словам, уже задумался, насколько скоротечна жизнь. Поводом послужила преждевременная смерть его отца. И Сэм начал вкладываться в стартапы, посвященные вопросам долголетия. К примеру, инвестировал $180 млн в компанию Retro Biosciences, исследующую клеточные процессы с целью замедлить старение. Одновременно Сэм внёс свое имя в список ожидания стартапа Netcome, который работает над оцифровкой мозга с последующей передачей информации в облако. Если у создателей стартапа всё получится, человек продолжит жить и после смерти – но уже в цифровом виде. «Билет в бессмертие» стоит всего $10 тыс. Но это только пока.

Никаких гарантий успешной реализации идеи, разумеется, нет. Сэм это осознаёт, а потому прибегает и к более традиционным приемам – в первую очередь здоровому образу жизни. А друзья иногда называют его «киберхондриком»: при малейшем недомогании он, как и многие из нас, начинает искать информацию в интернете и в итоге ставит себе какой-нибудь неутешительный диагноз. Во время пандемии у Сэма появилась новая идея фикс: он начал тщательно дезинфицировать овощи. И сам же понял, что зашел слишком далеко, поскольку «они стали пахнуть бассейном».

Иногда Сэма даже упрекают в утопических идеях по достижению бессмертия, но сам он их отрицает. «Я не планирую жить вечно – это карикатурное преувеличение, – объясняет он. – Я лишь хочу, чтобы люди получили еще лет десять полноценной и здоровой жизни».