Музыкальная "Одиссея" Феликса Мендельсон-Бартольди

ЧАСТЬ 1

Счастливый и богатый.



Как вам нравится такое сочетание: великий, увенчанный всеми возможными лаврами, трижды классик, баловень судьбы — и при этом человек с оголенной страдающей душой, не то поэта, не то просто таки юного Вертера. А ведь именно так себе представляют самого популярного из мировых классиков еврейского происхождения статистическое большинство людей, слушающих музыку...

Мы не будем опровергать каждое слово из того набора истин (настоящих или мнимых), к которому сводится эта самая популярность и на которых строится мировое имя Мендельсона. Мы лишь уточним некоторые обстоятельства, важные для понимания его музыки, особенностей его почерка, стереотипов и неожиданностей, благодаря которым именно стиль Мендельсона в течение всего XIX и большей части XX столетия считался эталоном именно ЕВРЕЙСКОЙ музыкальности и еврейского акцента в музыке. Не нам судить, верно ли это на 100 %, а переделать прошлое или изменить чужие мысли, тем более получившие такое — пожалуй — эпидемическое распространение в культурной среде современного мира — тем более... Но кое-что прояснить надо.

Когда начинается разговор о нашем герое, трудно отделаться от ощущения, что все его коллеги, критики, отрицатели и восхвалители, даже биографы в большей или меньшей степени ему завидуют, ну, может быть, кроме одного-двух. Разница в том, что одни этого чувства совершенно не скрывают, как, например, злобно бичующий "еврейство в музыке" Рихард Вагнер, некоторые — наоборот — тщательно и ловко скрывают свою зависть за елейными улыбками. И, что самое интересное, если спокойно посмотреть на этот предмет, то было чему завидовать. Все было на удивление удачно, даже имя очень удачно подобрано — на взгляд "просвещенных" европейцев — и по латыни означает "счастливый", уже деваться некуда. Потом богатство, простите за подробность, но кто может, не кривя душой, сказать, что это не важно? Никогда у Феликса Мендельсона не было проблем с деньгами, от первого до последнего дня жизни — причем он очень быстро сам научился их зарабатывать и не придавал им такого "мистического" значения, которое так характерно для психологии людей с трудным детством, "засевшим", как заноза, в сознании на всю оставшуюся жизнь... Семья, где любимых детей отнюдь не били башмаком, ремнем или поленом, отнюдь не ставили в угол и не ругали обидными словами. Совсем, более того, наоборот. Итого: везение в жизни, или — что почти то же самое, со знаком равенства — громкая, но абсолютно не скандальная, бесспорная слава. Кроме того, нашему герою дано было играючи, шутя и смеясь делать то, над чем иные его коллеги сидели ночами, сутками и годами, кусая перо или химический карандаш; ну и, конечно же, ему всегда интересно было жить на свете, он тому оставил множество прекрасных доказательств. Среди этих доказательств есть и те произведения, история которых нас особенно заинтересует в этом рассказе...