Генрих Гейне и Людвиг Берне

Человек, которого впоследствии называли Людвигом Берне, появился на свет 24 мая 1786 году в гетто Франкфурта на Майне. Его отец, банкир Якоб Барух, дал сыну при рождении имя Иhуда Леб (Лев).

Мир, в котором рос Иhуда Леб, был особенным. Как и почти во всей Германии, евреи Франкфурта не имели права жить среди немцев. Они должны были обитать в гетто, обнесенном стеной. В стене франкфуртского гетто было трое ворот и тем оно "выгодно" отличалось от остальных еврейских гетто Германии. Ворота гетто открывались с восходом солнца и закрывались с его заходом. В воскресные дни и в дни церковных праздников эти ворота были закрыты, дабы не портить настроение жителям Франкфурта и именитым гостям города, съезжавшимся на ярмарки и всевозможные празднества. Ворота были закрыты и в дни коронаций и публичных казней: немецкие бюргеры не хотели делить с евреями удовольствие от подобных зрелищ.

Покупать продукты на рынке евреи имели право только до семи утра. Они не имели право ходить по городу больше, чем по двое, а на некоторые улицы и площади их вообще не пускали. Они должны были уступать христианам дорогу и при первом же требовании христиан снимать шляпу, которую полагалось носить, чтобы еврея можно было всегда отличить от других.

Сложная историческая обстановка не могла не оказать огромного влияния на формирование характера Иhуды Леба. Когда ему исполнилось 10 лет, стены франкфуртского гетто были разрушены, но не по решению городского совета, а артиллерией республиканской армии Франции. На всей территории, занятой французами, евреи получили равные права с христианским населением.

В 1802 г. Иhуда Леб был послан родителями в Берлин на обучение к доктору Маркусу Герцу — известному еврейскому врачу, физику и философу — ученику Иммануила Канта. Жена Маркуса — Генриетта Герц — содержала салон, в котором встречались знаменитости того времени: ученые, теологи, путешественники и поэты.

В 1803 г шестнадцатилетний Иhуда Леб отправился в Халле, где продолжает учиться медицине. После закрытия императором Наполеоном местного университета Иуда Леб переехал в Гейдельберг, где закончил учение. Позднее, находясь уже в Гиссеме, он получил звание доктора философии.

После всего этого Леб вернулся в свой родной город, где получил пост юриста при франкфуртском полицейском управлении. Но он не прослужил там и четырех лет: после ухода французов Франкфурт стал свободным имперским городом, в котором воцарились прежние законы, запрещающие евреям занимать официальные должности.

Иhуда стал редактором одной из франкфуртских газет, а затем основал собственное периодическое издание — "Маятник времени". Но тамошние обскурантисты ее закрыли. И тогда неутомимый борец за свободу и равноправие сделал новую газету — "Весы". В ней помещались обзоры общественной жизни, науки и искусства, и в форме фельетонов пропагандировались свободолюбивые взгляды.

С 1816 года он стал работать вместе с Жанеттой Воль, которая до конца жизни оставалась его главной любовью, его музой и неутомимой помощницей.

Иhуда Леб (Берне), народный трибун, был единомышленником поэта Генриха Гейне, как в смысле признания провозглашенных Французской революцией принципов свободы, равенства и братства, так и в смысле солидарности с еврейским народом. Великий немецкий поэт-гуманист Генрих Гейне, двухсотлетие со дня, рождения которого широко отмечалось в конце 1997 г., рос не в гетто, как Берне, а в свободной атмосфере, в которой жили евреи Дюссельдорфа. По семейной традиции он должен был бы стать торговцем, так же как его отец и оба деда, но Генрих решил поступить в университет, и родители пошли ему навстречу.

Он изучал юриспруденцию в Бонне, Берлине и Геттингене, писал стихи, критические статьи, путевые заметки, рассказы, вел дневник. Но жизнь поэта не была устлана сплошными розами. Издатель Михаэль Беер иронизировал в письме к Гейне: "Кому, как Вам, небеса послали три несчастья, а именно: быть одновременно евреем, немцем и поэтом…"

В 1831 г. Гейне бежал от цензурных преследований в Париж и стал работать корреспондентом немецких газет. Но его духовные корни остались в Германии, а рабочим инструментом по-прежнему был немецкий язык, которым он владел в совершенстве.

Несмотря на резкость своего тона по отношению к германским властям, Гейне до конца жизни оставался настоящим немецким патриотом, желавшим счастья народу Германии и боровшимся только против тех немецких порядков, которые он считал вредными для своей родины.

Вот что пишет об этом его соратник-критик Берне: "Да, этот человек был великий, пожалуй, величайший патриот, он вместе с молоком мачехи-Германии впитал и самую жгучую жизнь, и самую горькую смерть!

Гейне в 1848 г. оказался прикован к постели болезнью спинного мозга. В своем, как он это называет, "матрацном склепе", Гейне провел все оставшиеся ему восемь лет жизни. Берне навестил его за несколько часов до смерти. На вопрос друга, упорядочил ли Гейне свои отношения с Б-гом, поэт ответил со свойственным ему всю жизнь остроумием: "Б-г меня простит — ведь это его ремесло!"

Генрих Гейне и Людвиг Берне — эти два разных человека, окрасившие своей страстью и талантом журналистику первой половины XIX века, были различны не только в своих взглядах на искусство и на путь совершенствования человечества, но и в своем отношении к смерти...