Отец “деконструктивизма”

Мартин Хайдегер однажды сказал, что биография Аристотеля будет представлена слишком просто, если сказать: “Он родился. Он учился. Он умер”. Фраза немецкого философа стала почти анекдотичной. Жак Деррида говорит, что не согласен с позицией Хайдеггера, хотя допускает различные точки зрения. Известный французский мыслитель, отец “деконструктивизма”, считает, что в его жизни происходит множество событий, хотя некоторые пробелы он не желает восполнять.

Режиссеры Кирбай Дик и Ами Зиринг Кофман опасались, что столкнутся с трудностями во время съемок нового фильма. Но документальная лента “Деррида” получилась веселой, удивительной и притягательной. К счастью, Деррида оказался приятным и остроумным человеком в противовес образу трудного мыслителя и писателя, а в общении — прямым и обаятельным собеседником, несмотря на созданный в печати образ отталкивающей, замкнутой на работе личности. Режиссеры не пытались найти визуальные эквиваленты противоречивым формулировкам о Дерриде, но их фильм получился не лишенным связи с мышлением и в то же самое время познавательно-развлекательным.

В философских и критических трудах Дерриды приводится множество фактов, связанных с его собственным жизненным опытом. Их намного больше, чем в работах людей, выбравших ту же самую профессиональную стезю, что и Деррида. Может, поэтому он с охотой рассказал о своем детстве, воспитании в еврейской семье в условиях вишистского режима в Алжире. Он много раз упоминает свою мать, которая, несомненно, является самым близким ему человеком, но начинает осторожничать, когда речь заходит о его женитьбе.

Когда Жаку было 10 лет, правительство Виши было более чем счастливо предоставить своим нацистским завоевателям право на установление антисемитских “расистских законов” Рейха во французских колониях. В одном из самых ярких моментов фильма Деррида еле слышно рассказывает о том, как его исключили из школы в 10 лет из-за того, что он — еврей: “Учителя нам сказали: “Идите домой, ваши родители все объяснят”. Дети на улицах кидали в нас камни и кричали вдогонку: “Грязные евреи!”. Этот случай навсегда оставил отпечаток в моей жизни, и я всегда выступаю против проявления антисемитизма и расизма”.

Но он признается, что чувствовал себя не в своей тарелке в еврейской школе, куда его определили после определенных обстоятельств. “Ситуация была парадоксальной, — рассказывает Деррида с улыбкой. — Я чувствовал себя скованно, окруженный только еврейской общиной”. Несмотря на его дискомфорт, будучи герметично “запаянным” в еврейский мир, Деррида впитал некоторые из еврейских учений, хотя он об этом не говорит прямо в фильме и в своих трудах.

В начальных кадрах фильма, в то время, когда камера медленно показывает воды Сены, за кадром слышен голос Дерриды, ведущего зрителя в дискурс природы будущего. Он, анализируя традиционные бинарные оппозиции, говорит о разнице между будущим во французском и английском восприятии. В его словах перекликаются учения мудрецов Талмуда, ждущих прибытие Мессия и “Olam Ha-Ba/The World to Come”.



Изначальное знакомство с “деконструктивизмом” Дерриды начинается с мысли, что целый мир — это серия различного рода текстов, которые должны быть расшифрованы, и их чтение является актом “децентризма”, но немного отличным от тех способов, которыми еврейские мистики интерпретируют Тору и окружающий мир. Ему ближе эзотерические чтения Торы, утвержденные Зохаром или тщательно подобранные Гематрией, чем попытки “децентрализовать” наши прочтения тех текстов, интерпретируя их нешаблонным путем, придуманным, чтобы спровоцировать новое понимание старого.

Более того, Деррида показан в фильме Кофмана как человек, наперекор утверждениям клеветников яростно защищающий социальную справедливость. В киноленте мы видим свидетельства того, что он неутомимый активист против расизма и антисемитизма во всех его проявлениях. Возможно, в одной из самых ярких сцен фильма мы видим Дерриду во время его визита в постапартеидскую Северную Африку. Он посещает тюремную камеру на острове Роббен, где Нельсон Мандела некогда отсидел почти два десятка лет, затем читает лекцию о двойственном характере прощения и примирения, которые в одно и то же время бывают разумно провокационными и эмоционально сильными, что составляют оппозицию “чистому прощению”, как называет это Деррида, говорит о необходимости перестройки расшатавшегося общества. Что может быть более еврейским, чем это?

Если смотреть на фильм “Деррида” с точки зрения кино, то эта кинолента коренным образом меняет ракурс между остроумным, но противоречивым показом портрета двойственной фигуры и временами деформируемой попытки найти визуальные корреляты затуманенной и глубокомысленной прозы Дерриды. Сцена, в которой мы видим, как Деррида обсуждает тему Каббалы со студентом технического вуза и мнет в руках микрофончик, прикрепленный к отвороту пиджака, стоит сама по себе внимания зрителя. Финальный аккорд получился не таким ярким, как предыдущий, мастерски снятый фильм Кирбая Дика “Жизнь и смерть Боба Фланагана, супермазохиста”, но “Дерриду”, несмотря на некоторые погрешности во мнении зрителя относительно этой личности, стоит посмотреть.