Уральские сказки

Это с его картинками мы читали повести Пришвина, сказки Бажова и пьесы Шекспира. Прославленный иллюстратор, он любил книги, свою мастерскую и Екатеринбург – говорил, что в городе у него 300 тысяч хороших знакомых, 100 тысяч приятелей и 50 тысяч настоящих друзей. Сегодня Екатеринбург провожает Виталия Воловича в последний путь.

Волович родился в Спасске-Дальнем Приморского края. Мать его – прозаик и драматург Клавдия Филиппова. Вырос с отчимом Константином Боголюбовым, тоже писателем – отца своего не знал. Когда Виталику было четыре года, мать перевезла его в Свердловск. В детстве он любил Дворец пионеров в бывшей усадьбе Харитоновых-Расторгуевых – занимался там в кружке фехтования и дружил с ребятами из театральной студии, которые участвовали в спектаклях по маминым пьесам. В школе ему преподавал историю темпераментный татарин по фамилии Юсупов: «Когда он рассказывал нам о боях гладиаторов, то носился по классу, бил по партам указкой, закрывался воображаемым щитом – на нас это производило какое-то немыслимое впечатление!» – вспоминал Волович. Не исключено, что артистизм героев его картин и иллюстраций – тоже заслуга историка.

Кроме обычных детских воспоминаний ему врезались в память полчища крыс на улицах Свердловска, да и в домах, а также голод и постоянный страх. «Мы, дети, знали мало, но чувствовали многое. Помню топот сапог на лестнице и плач в соседних квартирах по ночам. Самым поразительным было то, что утром мы встречали соседку с заплаканными глазами и не только не спрашивали у нее причину этих слез – мы даже между собой об этом не говорили. Это был генетический страх – самоощущение во времени». Но жизнь все равно шла своим чередом.

В юношеском поиске победила страсть к рисованию. В 1948 году Волович закончил Свердловское художественное училище. Оно располагалось в здании филармонии на улице Карла Либкнехта. Стёкла были выбиты, зимой студенты не снимали ватников, вода замерзала в баночках, и они пробивали лёд черенками кисточек. Первой серьёзной работой спустя несколько лет стали иллюстрации к рассказу «Суворовец» – Волович в то время уже трудился в издательстве «Уральский следопыт». По его же признанию, это было «первым позором в жизни». Рисунки приняли после долгих переделок и только потому, что издание уже ушло в набор. Он так разгневался на свою неуспешность, что пообещал себе больше с издательствами никаких дел не иметь. Рисовал для журналов, справочников и путеводителей.

Успех книжного иллюстратора всё равно его нашёл – после оформления повести Пришвина «Кладовая солнца». До этого он не считал иллюстрации к книгам серьёзным занятием, но по окончании работы Пришвин лично поблагодарил художника. «Кладовая» переиздавалась много раз, и все выпуски стояли на полке у писателя, но именно изданием с иллюстрациями Воловича он особенно гордился. Когда художник уже стал дедом, он ещё раз столкнулся с важностью той работы, правда, немножко в другом ключе. Узнав о Пришвине, внучка Воловича, пятиклассница на тот момент, уточнила: «То есть ты знал его лично?!» «Выходит, что так», – ответил Волович. Её глаза сделались огромными, рассказывал он, и она спросила ещё: «Дед, а Пушкина ты тоже знал?» Не застал, но с Бажовым, например, его ещё в детстве познакомила мама, дружившая с писателем. А во время войны у них в доме на улице Мамина-Сибиряка собирались в одной компании Бажов, Хоринская, Шагинян и Гладков.

В одном из интервью Волович говорил, что занялся иллюстрацией, потому что это один из немногих форматов самовыражения, в котором была возможна относительная свобода. Но за «Чешскую сказку», «Обезьяну и черепаху» и «Малахитовую шкатулку» Бажова Воловича таки обвинили в формализме. Запрещали участвовать в выставках, бессмысленно зажимали, так что ему даже пришлось уехать в Москву на некоторое время. Там он принял предложение проиллюстрировать горьковские «песни» – «Песню о соколе» и «Песню о буревестнике». Работы получили награды. А уж после случился конкурс иллюстраторов в Лейпциге, для которого он рисовал «Шотландскую балладу» Стивенсона и был удостоен серебряной медали. Следующий раз на конкурс в Лейпциг он приехал в 1980 году с «Эгмонтом» Иоганна Гёте – медаль тогда тоже получил, правда, бронзовую.

Он – автор иллюстраций к «Слову о полку Игореве», «Ричарду III» и «Отелло» Шекспира, «Орестею» Эсхила, ирландским сагам и сказкам Бажова. И это в коротком перечислении. В технике офорта им созданы циклы станковых работ «Средневековые мистерии», «Моя мастерская», «Женщины и монстры». Он писал живописные полотна и принимал участие во множестве экспозиций в СССР и в мире. Его работы хранятся в коллекциях Русского музея, Третьяковской галереи и музея имени Пушкина. Он член-корреспондент, а позже и академик Российской академии художеств, народный художник России. Он также почётный гражданин городов Екатеринбург и Ирбит, где его работы когда-то дебютировали на выставке.

Девяностые годы для Воловича были сложными, он их называл периодом бездействия: «Я понял, что приспосабливаться к эпохе нет смысла, а важно сохранить в себе то время, которое кажется тебе наиболее комфортным и интересным». Тоскуя по жанру иллюстрации, утраченному в расцвете рынка, он открыл для своего творчества новый формат – художественный альбом. Самыми известными из них стали «Старый Екатеринбург», «Корабль дураков», «Парад-алле» и «По страницам европейской эротической литературы».

«Все лучшее, что происходит в моей жизни, – происходит в мастерской! Представить не могу: если бы не было этой профессии, то я бы уже 20 лет был на пенсии и не знал, куда себя деть!» – говорил Волович в свои 80 лет. Он не был завиральным оптимистом, но слыл неукротимым жизнелюбом. Чтобы пережить потерю жены, с которой они прожили 47 лет, стал записывать по вечерам истории, приходящие на память. Получилась целая книга, и он отправил текст по электронной почте своему другу, который его и подстрекал к писательству. Потом пришло письмо от издательства с договором, который оставалось только завизировать – так он стал ещё и писателем, автором книги «Мастерская. Записки художника».

Очень переживал уход друзей и единомышленников – Андрея Антонова, Геннадия Мосина, Михаила Брусиловского и Алексея Казанцева. Антонов десять лет назад в сквере на углу проспекта Ленина и улицы Мичурина поставил памятник – скульптуру «Горожане». Непостижимая на самом деле вещь – её героями стали Герман Метелев, Михаил Брусиловский и Виталий Волович. Метелев умер за два года до открытия памятника, Брусиловский – в 2016 году, а в этом году к ним присоединился и Волович. Сам Антонов умер в 2011-м. Дружили взапой, теряли друг друга и вот теперь вросли в любимый город. Сегодня родной Екатеринбург провожает художника в последний путь, он будет похоронен на Михайловском кладбище. А в музее изобразительных искусств готовят выставку работ Виталия Воловича, которая планировалась уже очень давно.